– А ты думаешь, почему я тут стою? Отгоняю надоедливых барышень. Они со мной не связываются.
– Подожди! – в притворном ужасе воскликнул Николас. – То есть ты меня личной жизни лишаешь? А я-то думал, где все поклонницы!
До этого Айден видел, что в одиночестве Николас не стоял, да и сам потом первый начнёт жаловаться, что устал от бессмысленных светских бесед. Он говорил, что вести их умел, но не любил. А на подобных балах все негласно соглашались только на такие разговоры.
Верхнюю пуговицу мундира Николас уже залихватски расстегнул, демонстрируя этим пренебрежение ко всем общепринятым нормам. Айден был готов поспорить, это только привлекало окружающих девушек. Скоро осмелеют, их даже Лидия не остановит.
Взяв тарелку с серебристым гербом оленя, Айден прошёл мимо украшенного цветами черепа к большому блюду, где теснились миниатюрные бутерброды с рыбой и сыром. В каждом торчала тонкая деревянная палочка.
– Новомодная подача, – заметила женщина рядом, в тарелке которой лежало несколько подобных бутербродов. – Из Керавии.
Айден узнал Оливию Алден. Она предпочла платье с широкими рукавами необычного прямого кроя, и всё это в строгой чёрно-красной гамме, как и одежда её мужа, Кедрика Алдена. Вроде бы что-то вдохновлённое модой Мильской империи, откуда поставляли дорогой шёлк.
Мягкими чертами лица Кейн походил на мать. Оливия нравилась Айдену, спокойная и мудрая женщина, которая всегда находила верное слово. С возрастом, правда, Айден понял, что эта мягкость притворна и внутри обоих Алденов крепкие стержни.
Когда магия Айдена стала выходить из-под контроля, они оба приняли единственный вариант – отправить принца в храм. Винить, правда, их было бессмысленно, они всего лишь делали то, что и все маги до них. Хотя внутри Айдена всё равно тлел огонёк обиды. Это Конрад занимался с ним и верил, что Айден сможет управлять своей магией. Алдены всегда высказывали опасения.
Кедрик Алден показался из-за плеча жены, вежливо кивнул принцу.
– А где Кейн? – спросил Айден. – Я хотел с ним поговорить.
Алдены быстро переглянулись, и между бровей Оливии показалась озабоченная складка. Они обменивались если не мыслями, то эмоциями – идеальная связь, отточенная годами совместной жизни. Поэтому Кедрик говорил редко, обычно предоставляя вести беседы Оливии. Но мнение было их общим, как и слова.
– По правде говоря, не видела его с начала бала, – сказала Оливия. – Заметишь его, скажи, чтобы нашёл нас.
С одной тарелкой на двоих они отошли от стола, Айден же не мог отделаться от мысли, что, если их сын замешан в смерти Конрада, они могли всё знать и покрывать его. Они могли быть участниками Общества привратников или заговора против Равенскортов. Верить в это Айдену не хотелось, да и не было у Алденов мотива, они же первые маги империи!
Положив несколько бутербродов в тарелку, Айден двинулся подальше от студентов и остановился рядом с миссис Вивиан Фаррел из библиотеки. Она была одной из немногих женщин на балу, кто не пытался поразить своим нарядом.
Старушка выбрала скромное чёрное платье и бусы из гагата. Седые волосы и лицо скрывала тончайшая вуаль с каплями слез драгоценных камней. Из собранного пучка выныривали шпильки из обсидиана и кости. Руки в кружевных перчатках, из украшений только привычный кулон с прахом на груди.
– Добрый вечер, миссис Фаррел, – вежливо сказал Айден. – Как вам бал?
– Я слишком стара для подобных мероприятий. Но мне нравится атмосфера. Отрадно видеть столько молодых людей. Все здоровы, полны жизни.
Она сжала в руке кулон и посмотрела на танцующих с отчётливой тоской. Айден вспомнил, чей прах эта женщина наверняка носит в кулоне:
– Вашему сыну было примерно столько же?
– Да. Семнадцать.
– Могу я спросить, как он погиб?
Она улыбнулась как женщина, которая давно отгоревала своё, но никогда не забывала – и не забудет.
– Гнилая горячка. Он был хорошим, умным мальчиком, строил планы на будущее. Хотел поехать в столицу. А потом в наш город пришла болезнь. Он сгорел буквально за пару дней. Вместе со своими мечтами.
Пробормотав приличествующие случаю слова сочувствия, Айден не мог отделаться от мысли, что это и правда очень грустно. Невольно вспоминались разговоры, которые он сам сегодня вёл о будущем, все чудесные планы. А ведь Конрад тоже их строил. Возможно, даже на той крыше, пока пил алкоголь, не зная о подмешанном зелье. Думал о будущем, а потом кто-то перечеркнул их одним пинком.
Музыканты закончили играть, и директор ровным голосом объявил, что сейчас развернётся удивительное зрелище, дарованное немногим: видеть казнь Объятия теней. Бутерброд тут же застрял в горле, и Айден поставил тарелку на стол.