– Всё должно было быть не так, – лихорадочно говорил Кейн, и по щекам у него текли слёзы. – Мы хотели новых знаний. Мы планировали свершения! А он умер.
Краем глаза Айден заметил, как Николас лихо вытащил саблю у ближайшего гвардейца и двинулся вперёд, Айден едва успел перехватить его за локоть, жестом останавливая гвардейца.
– Куда лезешь! – зашипел он Николасу.
– Кто-то же должен его остановить. Он не в себе.
Он не в себе с того дня, как погиб Конрад. С того момента, как смерть друга резанула по связи Кейна. Он извивался от боли, а потом долго и успешно пытался убедить окружающих и самого себя, что всё в порядке. Но похоже, эта пиявка, причастность Уэлтера прорвали плотину.
– Да пропади оно всё в Бездне! – в сердцах воскликнул Кейн.
Он с силой ударил банку об пол, и она брызнула во все стороны осколками. Пиявка заверещала, извиваясь.
Кейн ударил её сырой магией. Не слишком много, но весомо. Силы ему было не занимать.
Вопль пиявки оборвался. Но вместо этого в воздух почти до потолка поднялся столб теней. Набух. И за миг до того, как всё пошло по Бездне в очередной раз, Айден уже понял, что сейчас произойдёт.
Столб рухнул, рассыпаясь бесконтрольными тенями из паразита, заполняя ими зал.
36. Священная тьма
Айден старался не вспоминать, как его магия впервые вышла из-под контроля, но никогда не забывал. Никогда.
Ему было девять лет, исполнилось недавно. Он казался себе ужасно взрослым, особенно на фоне семилетнего Роуэна. Конрад, конечно, был старше, но Конрад всегда на год старше, так чего уж об этом думать.
Занятия по чистописанию Айден терпеть не мог. Точнее, теперь они назывались каллиграфией, но Айден не видел особой разницы с чистописанием. Он выводил узоры витиеватых букв под присмотром учителя… его имя из памяти стёрлось. Он говорил размеренно и заявлял, что Айдену важно сосредоточиться. Айден же слушал щебетавших за окном птиц и думал, как пойдёт после занятий играть с братьями. Они подсмотрели у заезжего воина стиль борьбы с чем-то вроде длинного боевого шеста, сделали себе палки и носились с ними.
– Ваше высочество, вы меня не слушаете! Если так, останетесь на лишний час.
Негодование взметнулось в Айдене с такой яростной силой, что удивило его самого. Тени его магии змеились по столу, расплываясь, как клякса, которую он умудрился поставить на очередной закорючке.
– И не надо угрожать магией, ваше высочество. Я её не боюсь.
Учитель говорил искренне и строго. А вот у Айдена холодок прошёл по хребту – потому что он этими тенями не управлял. Они впервые в жизни возникли без его команды, и ему стоило больших усилий унять их.
Видимо, его замешательство отразилось на лице, и учитель нахмурился:
– Вы хорошо себя чувствуете?
Решив воспользоваться шансом, Айден заявил, что не очень. Так что улизнуть удалось вовремя. Но о странном всплеске магии он тут же и думать забыл, понёсся во двор искать Конрада и Роуэна.
Игра не заладилась с самого начала. По крайней мере, для Айдена. Он постоянно проигрывал Конраду, потом его огрел палкой и маленький Роуэн, отчего в Айдене снова взметнулась ярость, но на этот раз он быстро усмирил её, ещё до появления теней.
А потом тот самый заморский воин предложил их потренировать. Когда он начал показывать настоящие движения, у Айдена ничего не получалось, палка постоянно падала на землю, и он разозлился.
На этот раз магию не удержал.
Она сорвалась с поводка и кружились дикими тенями, Айден же пытался её урезонить, но у него ничего не выходило. Братья помочь не могли, как и появившийся отец. Только когда Алдены принесли специальные артефакты, тени рассеялись.
У того воина оказался сломан нос. Маленький Роуэн рыдал от страха, несколько слуг ушиблись.
Айден не понимал, что произошло, но знал, что не контролировал магию. Дальше за ним наблюдали, но лучше не становилось. Наоборот, с каждым днём только хуже. Если до этого магия представала ровным потоком, то здесь потеряла форму и рвалась во все стороны, проникала сквозь поры Айдена во внешний мир и бесчинствовала.
Она угрожала окружающим. И выматывала его самого.
Она жглась под кожей и заставляла Айдена расцарапывать собственные руки. Она не давала ему спать бесконечными кошмарами. Айдена лихорадило. Он не то что заниматься больше не мог, он даже не всегда понимал, какой сейчас день и время суток. Ему рассказывали, как слуги в последний момент выхватили у него из рук нож, когда за ужином он собирался полоснуть себя по запястью, крича, что ему нужно выпустить тени.