Пиявка окутала шею и лицо Николаса, он судорожно царапал её ногтями, пытаясь сдёрнуть, она мешала дышать.
Дверь темнела перед Айденом. Его месть маячила за ней. Но это не было будущим. Он видел и другие пути.
Он кинулся к Николасу, метнул собственную силу, и пиявка с визгом отлетела, а Николас судорожно вздохнул и закашлялся. Айден схватил его за плечи, зашарил по связи, чтобы удостовериться, что тот в порядке. Взгляд Николаса никак не фокусировался, и он пробормотал:
– Священная тьма в твоих глазах…
Звучало ужасно нелепо, но вообще-то было строчкой из очередного стихотворения, над которым Николас бился несколько дней. Он показывал Айдену черновики: после великолепных первых строк и крещендо основной части никак не мог придумать окончание. Поэтому в последние дни фраза для него стала почти ругательством.
Но Айден помнил следующую. Глупо улыбнулся и озвучил:
– Я буду выбирать тебя.
Поморгав, Николас поднялся и нашёл саблю, с клинка даже магия ещё не сползла. Встал спина к спине с Айденом, чтобы они могли видеть нападающие дикие тени со всех сторон.
Застарелая кровь снова сплеталась с чернилами.
Вот это и есть он, миссис Фаррел, акт любви. Убрать то, что вы натворили. Стоять спина к спине. Защитить своих близких и тех, кто верит в меня.
– Что будем делать? – уточнил Николас.
– Ты меня спрашиваешь?
– Ну ты здесь специалист по теням.
И в этот момент Айдена пронзила догадка. Чёткая, вымораживающая, тут же пронёсшаяся по связке и к Николасу.
Когда Айден только попал в храм, там была одна жрица, она потом уехала из столицы в другое святилище, где «больше Безликого». Она единственная сказала Айдену вещь, которой он не понял, но запомнил.
– Магия Древних семей происходит от аристократии павшей Кальтонской империи. Говорят, их маги умели разрывать ткань пространства. Так они и обрели силу, отличную от прочих. Взяли на другом плане бытия, вплели в собственную плоть и магию.
Возможно, поэтому Николас распознал связь пиявки и силы Айдена. Они буквально имели одни и те же корни.
Магия должна иметь форму.
Главное правило. Магия стремится к этой форме. И ей нужно придавать форму, иначе она станет хаосом. Когда-то в Айдене бушевал хаос, но он сумел заново вылепить из него форму под крышей храма. Обуздал его и пустил по собственным венам. Он может сделать то же самое с тенями вокруг.
Любой Равенскорт сможет, но нужен опыт. Тренировки. Айден девять лет невольно обучался этому. Обуздывать вышедшие из-под контроля тени. Дикие тени.
Он глубоко вздохнул и мысленно начал повторять основные молитвы, которые помнил. Он не звал Безликого и не уповал на чудо. Эти слова позволяли выровнять дыхание, очистить мысли.
На этот раз Айден направлял, а Николас оставался поддерживающим полотном. Тем, что заземляло Айдена и не позволяло упустить магию. Он прочувствовал тени в комнате. Бурлящую энергию их мрака. Он повторял молитву и скручивал тени в узлы. Придавал им форму. Запечатывал.
Вот почему именно сила Равенскортов открывала дверь. Люциус использовал ту же запретную магию, что когда-то в Кальтонской империи. Ту же, что позволила зачерпнуть чуждой силы мрака и принести её сюда.
Дикие тени – это всего лишь энергия. Может, как и говорил Николас, порождение несбывшихся желаний и несказанных слов. Дикие тени тоже хотят обрести форму, и для них нет разницы, станут они паразитами, покорятся воле человека или превратятся во что-то иное.
Айден открыл глаза и вместо тумана и беснующейся силы увидел лепестки чёрных роз. Они кружились по залу, падали с потолка, легче, чем были бы настоящие. Оседали под ноги ошалевшим людям.
Его священная тьма.
Айдену казалось, он лёгкий, как эти лепестки. Он чувствовал себя одним из них. Повернулся и нашёл взглядом Элмера. Мысленно приговорил его к смерти и потянулся к нему через зал, пронзая сердце, чувствуя его бешеное биение на собственных невидимых когтях тьмы.
– Айдз.
Голос был не громче шёпота, но Айден слышал его, потому что собственное имя завибрировало по связи в его костях.
– Посмотри на меня.
Он оставил сердце Элмера биться и то ли повернулся, то ли открыл глаза, сам толком не понял. Он увидел лицо Николаса с его металлическими колечками на губах и спокойным взглядом светлых глаз.
– Айден, смотри на меня. Всё хорошо.
На щеке Николаса виднелась тонкая царапина, серьгу коготками он где-то потерял. Его сила была мрачной кровью, но ощущалась как возвращение домой.