15
Проведя меня за стойку, Олег использовал собственный ключ, чтобы привести в действие грубый металлический лифт, похожий на те, что обычно устанавливают на нефтяных платформах.
– Раньше здесь располагались конюшни кайзера, – объяснил он.
Я кивнула, будто история этого здания казалась мне безумно интересной, хотя это был жест скорее вежливый, чем искренний. Перестав говорить на тему украденных книг, Олег вновь обрел прежнюю кротость, став тем замкнутым и стеснительным парнем, который был неспособен удержать на мне взгляд дольше, чем на пару секунд. Очки, плясавшие у него на переносице, были такими огромными, что он показался мне ребенком, взявшим их у своего отца. Он несколько раз поправил их, вероятно, неосознанно делая это, чтобы справиться с повисшей между нами гнетущей тишиной.
Лифт выходил в коридор с пожелтевшими, ничем не украшенными стенами, с дверями по обе стороны. Олег решительно направился вперед, несколько раз повернув, что привело меня в замешательство. Нам понадобилась почти минута, чтобы преодолеть этот лабиринт галерей, и когда я уже подумала, что мы заблудились, мы наконец добрались до нашего пункта назначения – двери, украшенной простой табличкой, на которой было лишь одно слово: Provenienzforschung[8].
Открыв дверь, Олег придержал ее, чтобы я смогла войти.
Кабинет выглядел по-спартански: в нем почти ничего не было, кроме стоящих друг напротив друга столов с компьютерами на них. Еще из мебели там были пара металлических шкафов, несколько стеллажей, забитых книгами, и пробковая доска с кучей фотографий и газетных вырезок. Единственным обитателем этого места был светловолосый парень с косичкой, сидевший за одним из столов и поднявший глаза при нашем появлении.
– Вы Грета, не так ли? – Задав этот вопрос на вежливом, легком для понимания английском, он, не дожидаясь моего ответа, встал и подошел к нам. – Я – Себастьян Финстервальдер. Возглавляю этот отдел.
– Очень приятно.
Его имя фигурировало на некоторых из вырезок, висевших на пробковой доске. Я сделала вид, что читаю их, лишь бы не видеть руки, которую он мне только что протянул. Когда стало ясно, что я не собираюсь пожимать его ладонь, он, удивленно пожав плечами, убрал ее и вместе с Олегом достал пару стульев, которые все это время были погребены под горами книг.
– Насколько я понимаю, вас прислал господин… Фритц-Брионес.
Он бросил взгляд на Олега, чтобы убедиться, что правильно произнес это имя. Я ожидала встретить здесь библиотекаря в халате и перчатках, предназначенных для того, чтобы работать со старыми экземплярами, но он был совсем не таким. Себастьяну было лет сорок пять, и одет он был неформально: на нем была толстовка с капюшоном, джинсы и ботинки, похожие на мои, на случай, если в какой-то момент рабочего дня ему вдруг захочется отправиться в горы.
– Спасибо, что приняли меня, господин Финстервальдер.
– Пожалуйста, зовите меня Себастьян. Чем я могу вам помочь?
Я осмотрелась вокруг. Корешки книг, стоявших на полках, ответили мне немым взглядом, словно насмехаясь.
– Чем именно вы здесь занимаетесь? – поинтересовалась я.
Себастьян переглянулся с Олегом.
– Значит, вам нравится сразу переходить к делу.
– Да.
– А я собирался спросить вас, не хотите ли вы стакан воды или кофе.
Должно быть, он пошутил: по крайней мере, улыбался он так, словно это была шутка. Заметив, что я не собираюсь следовать правилам его игры, он предложил мне сесть.
– После довольно тщательного расследования, – сказал он, – мы можем смело утверждать, что значительная часть фонда Центральной и Земельной библиотеки Берлина была получена в результате того, что нацисты разграбили библиотеки половины Европы во время Второй мировой войны. В этом отделе мы занимаемся тем, что возвращаем эти книги их хозяевам или, в случае, если их уже нет в живых, их законным наследникам. – Он указал подбородком в сторону пробковой доски, висевшей у меня за спиной. – Все началось с Детлефа.
Это имя фигурировало в ближайшей ко мне газетной вырезке. Речь шла об интервью с каким-то парнем по имени Детлеф Бокенкамм. На фото он стоял, скрестив руки на груди, с суровым выражением лица.
– Он начал работать в библиотеке много лет тому назад. Его основная деятельность заключалась в том, чтобы проверять самые старые книги, классифицировать их и при необходимости отправлять на реставрацию. – Мне показалось, что в том, как Себастьян рассказывал о своем коллеге, звучала нотка преданности. Он сделал паузу, словно у него на пути встала какая-то смутная мысль. Затем он подошел к своему столу и вернулся с альбомом в белой обложке. – Однажды один переплетчик, который раньше работал в библиотеке, рассказал ему об экслибрисах.