Она встала и оставила его в подвале одного. Его костяшки болели, он был раздавлен.
Но впервые за годы на душе было немного легче.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Рука скелета схватила ее за плечо, сжала крепко. Раньше Ирен поежилась бы от страха и задумалась, что существо хотело от нее. Она сжалась бы, молясь, чтобы мертвец пропал и оставил ее в покое.
Теперь она знала, что он не пытался привлечь ее внимание или запугать. Дух хотел утешить ее.
Он не мог говорить. Нижняя челюсть отвалилась, сгнила. Дух был соединен с телом, которое уже давно бросили в болото. Грязь замедлила его гниение, облепила ткань, защищая ее на годы.
Она глубоко вдохнула носом и выдохнула ртом. Сцена была прямо перед ней. Всего два шага, и все ее увидят.
Так и должно быть, конечно. Фрэнк быстро объяснил ей, как себя там вести. Ни на кого долго не смотреть. Не говорить и не сбивать. Делать то, что скажет Букер, и все будет в порядке.
Вот только она еще не видела Букера. Его нигде не было видно, но выступление не отменили. Фрэнк сказал ей просто выйти на сцену, если он не появится. Букер бывал странным, по словам Фрэнка. Но на шоу он будет. Никто никогда не пропускал представление.
Труп рядом с ней снова сжал ее плечо.
— Знаю, — прошептала она. — Знаю, я должна туда выйти, но я не знаю, что делать. Просто стоять там? Мне даже ничего не нужно говорить.
Он потянул за ее платье у плеча, и она знала, что он пытался сказать. Ее одежда не позволяла слиться с толпой.
Эвелин отдала ей это платье для вечера, сказав, что она выбрала то, что было милым и неожиданным. Ирен было удобнее в корсетах в форме сердца и пышных юбках. Это было слишком сексуальным и открытым. Черный бархат тянулся по ее телу как вторая кожа. Спина была полностью открыта, волосы ласкали ее ребра прохладой, а впереди ткань немного приоткрывала грудь. Юбка облегала бедра и становилась свободной ниже колен. Длинные рукава заканчивались треугольниками на ее костяшках, и там их удерживали сияющие бриллиантами кольца.
Труп чуть подтолкнул ее к сцене.
— Пора, да? — ответила она. Толпа уже ерзала на стульях, ожидая следующее выступление.
Она посмотрела на другую сторону сцены, где стояли другие артисты. Фрэнк в цилиндре, Эвелин в красном платье и остальные в костюмах, что были немного поедены молью, но оставались красивыми.
Фрэнк указал на сцену и пошевелил пальцами. Пора двигаться, хоть ей было страшно выходить туда одной.
Где был Букер?
Она могла это сделать. Все будет хорошо, что бы ни случилось. Если ей придется идти на сцену и как-то развлекать людей, она справится.
Ирен сбежала от экзорциста. Дважды. Она могла все. Она убежала из дома и попала сюда, путь привел ее сюда не случайно. Оставалось следовать ему и дальше.
Она шагнула вперед, еще, и вдруг оказалась перед зрителями и едва могла дышать. Сколько их сегодня собралось? Фрэнк говорил, что шестьдесят?
И все глядели на нее. Ожидали от нее чего-то.
Она хрипло дышала, и звук, казалось, окружал ее эхом, словно перед ней был микрофон. Она посмотрела в глаза нескольких людей, глядящих на нее с жалостью из-за ее дрожи.
Ирен искала в толпе темноглазого мужчину, ставшего ее спасением. Букера нигде не было видно. Татуировок не было на коже людей вокруг нее. Никто не хотел помочь ей, кроме трупа, вышедшего за ней на сцену.
Ее голос дрожал, она тихо спросила:
— Букер?
Зов, казалось, лопнул, как пузырек над толпой. Ее голос вызвал рябь в толпе, тихий шепот вопросов. Что случилось? Это было выступление? Женщина нуждалась в помощи?
Она обвила руками талию, вдруг осознав, что одежды на ней не так много, как хотелось бы. Ее мама назвала бы ее шлюхой за такой наряд на публике. Отец побил бы ее.
Воспоминания о родителях всплыли в ее голове. Хоть она была свободна от них физически, в голове оставалась клетка, заставляющая ее стыдиться.
— Букер? — спросила она снова, уже чуть громче.
Она услышала шорох за занавесом. Она оглянулась, увидела, как Эвелин сжимает плечо Фрэнка. Он пытался выйти на сцену, лицо было красным от гнева.
Он злился на нее? Она делала не то, что должна была?
А потом все застыли, услышав низкое шипение змеи. Ирен повернулась, толпа охнула и расступилась, а существо, которое обычно было на шее Букера, ползло к сцене.
Змея казалась намного больше привычных двух метров. Она выросла до трех метров, а то и больше. Изумрудная чешуя мерцала в тусклом свете, толстое тело змеи отбрасывало тень на шатер. Это было невозможным для нее, но Ирен видела тени, будто сотни змей ползли к ней по шатру.