Если Бог этого не хотел, то он не был святым, как она думала.
Ирен коснулась пальцами свертков ткани, привстав на носочки. Они все были красивыми, но несколько сразу привлекли ее внимание: красивый голубой с белыми птицами, летящими по полосе ткани, светло-зеленый с мелкими белыми цветами и ткань в розово-желтую клетку.
Она могла взять и для нового платья Клары. Женщина пыталась скрывать свое тело, но то, что она была бородатой дамой, не означало, что она не могла быть женственной.
Клара будет чудесной в желтом с яркими подсолнухами. Корсет в форме сердца и пышная юбка сделают ее нежной. Ирен могла пошить пару лент для ее бороды. Получится довольно мило, даже если Клара вряд ли будет носить его вне безопасности дома. Может, она хоть немного порадуется.
Ирен услышала колокольчик на двери, но не оглянулась. Она увлеклась, подбирая ткань, и не посмотрела на нового посетителя, пока не услышала женский голос:
— Я за заказом для Уорда, — высокий голос звучал как ногти, скребущие по доске.
— Конечно, мадам. Я приберегал его несколько дней. Отличный муслин.
— Благодарю, — ответила мама Ирен тяжелым тоном. Она старалась покинуть магазин как можно быстрее.
Ирен глубоко вдохнула и закрыла глаза. Они не заметят ее, если она замрет. Им не будет до нее дела, если она не привлечет к себе внимания. Ее родители были предсказуемы. Она ведь выживала годами с ними, потому что знала, что они скажут и сделают.
Если она не привлечет внимания, они ее не увидят.
Мужчина кашлянул.
— Мисс, разве вы не знаете, что греховно так отмечать свою кожу?
Конечно, ее отец указал бы незнакомке, что человек поступил неправильно по мнению Бога. Или по мнению ее отца.
Она могла игнорировать его. Могла стоять спиной к ним, и они не узнали бы ее. Но они уже увидели ее татуировки, стоило понимать, что такое не скрыть. И ее отец не уймется, пока она не ответит.
— Я это знаю, — ответила она. — Но я не согласна.
Последовала долгая пауза, а потом ее мать сказала:
— Ирен? Это ты?
Она сглотнула. Она не хотела сейчас встречи с родителями. Но они ничего не могли с ней сделать. Она уже была отмечена, не подходила на роль их дочери. Что еще они могли сделать?
Она медленно развернулась, заставляя себя держать руки по бокам, а не скрещивать на груди.
— Здравствуй, мама.
Любой другой любящий родитель подбежал бы к ней, обнял и спросил, в порядке ли она. Ее родители были не такими. Они хмуро глядели на нее.
— Где ты была? — прорычал ее отец.
Ирен напомнила себе, что была теперь сильной. Она была покрыта татуировками, что отделялись от кожи как по волшебству. Она уже не была испуганной девочкой, которая слушалась приказов отца.
Ей не нужно было отвечать, если она не хотела. А она не хотела. Но губы все равно двигались:
— Не тут.
— Это мы видим, неблагодарное дитя. Иди сюда, — он щелкнул пальцами и указал на пол, словно она была собакой, которой он мог помыкать.
Она не была животным. Ирен была человеком, а еще ценила себя больше, чем ее отец. Она впервые в жизни так подумала. Может, потому в ее венах вдруг потекла смелость. Она выпрямилась, подняла голову и твердо сказала:
— Нет.
Разве она не научилась давным-давно, что это был худший ответ ее отцу? Он не улавливал это слово. Он слышал звук, и это была кнопка, толкающая действовать.
Она не успела вдохнуть, его ладонь сжала ее шею. Ее мать издала тихий звук, но не от страха, а в предупреждении. Он сжал хватку, толкнул Ирен в тени магазина, скрыл за полками с катушками ниток.
В магазине были только они и кассир, и он все еще пытался найти что-то для ее матери в дальней части. Ирен была одна.
Она сжала запястья отца, отчаянно пыталась вдохнуть, но лицо уже пылало.
— Что ты сказала? — прошипел ее отец.
— Я сказала «нет», — прохрипела она.
— Там, где ты была, ты стала разговорчивой, да? Или со мной говорит демон внутри тебя?
Его глаза были дикими. Слишком дикими для адекватного человека. Ее отца там не было. Гнев и ярость ехали на его плечах, черный туман окутал его тело и толкал на ужасные поступки.
Ирен теперь видела. Она не боялась смотреть во тьму этой души или что там было. Она глядела на нее красными глазами, обрамленными желтым.
Она уже не боялась туда смотреть. Не боялась называть эту тьму, потому что та не имела власти над Ирен. Уже нет.
— Не только я с демоном, да? — прошипела она. — Отец.
Он отпустил ее шею и отпрянул, сжал кулаки по бокам и тяжело дышал.