Она не хотела. Она не знала, что увидит.
Он поднял ее подбородок, и хоть она боролась, пастор победил.
— Давай, Ирен. Нечего бояться.
Как мало он понимал. Ирен приоткрыла глаза и посмотрела на пастора Харриса.
Он выглядел как добрый человек. Его глаза были полны надежды, что он поможет ей. Но она не смогла смотреть в слова долго, потому что к ним по коридору пошла женщина.
Ирен знала все души в этом доме. Они были теми, кто жил в доме до них. Другие приходили за ней из церкви после похорон и просили помочь им.
Женщина, идущая к ним, была незнакомой, и это было опасно. Ее голова лежала на плече, шея была сломана, а кожа искажена. Багровые пятна покрывали лицо, ее рот был открыт, словно она пыталась Ирен что-то сказать. Но из ее рта вылетал только тихий хрип.
Пастор Харрис сжал ее подбородок.
— Что там? Что ты видишь?
Ирен покачала головой, пыталась закрыть глаза, но он сжал сильнее.
— Что ты видишь?
Ее демон склонился и зашептал на ухо:
— Это последняя девушка, которую он пытался исцелить. Он проводил экзорцизм много раз, попытался выдавить из нее демона. Это первый человек, которого он убил. Но он убил ее хладнокровно и попытался обвинить демона. Существо Ада, когда это сделали его жадность и скользкие потные ладони.
Она вдохнула и посмотрела в глаза пастора.
— Вы убили ее.
Его глаза расширились.
— Что?
— Вы убили ее, — повторила она. — Вы сломали ее шею и бросили умирать.
Призрак подошел ближе, протянул руки и сжал пиджак пастора. Она держалась за человека, который убил ее, смотрела в глаза Ирен. Ее бледная кожа была почти такой же, как у Ирен. Она была милой в жизни, но в смерти была чудовищем.
Пастор отпустил ее, отпрянул и повернулся, словно ощущал душу.
Она смотрела, как он хлопает по себе. Он не мог избавиться от чувства. Мертвые касались людей, когда хотели, чтобы их присутствие ощутили, и эта женщина была настроена серьезно насчет него.
Он повернулся к ней, хмурясь.
— Что за демон шепчет тебе на ухо?
— Не знаю.
— Назови его.
Она покачала головой.
— Не знаю.
Гнев на лице пастора сменился чем-то, похожим на доброту, но она знала, что это была ложь. Он не хотел помочь ей. Он хотел стереть грех со своих рук, думал, что если спасет другую женщину, это заменит ту, которую он убил.
Она дрожала, он снова сжал ее подбородок.
— Я помогу тебе, дитя, — сказал он. — Иди наверх и молись, пока я поговорю с твоей семьей.
Ирен хотела кричать, что ей не нужна его помощь. Она не хотела, чтобы он ее трогал. Пусть уйдет, чтобы она могла поплакать в объятиях матери. Она хотела, чтобы ей помогли родители, а не этот мужчина, который вызывал у нее дрожь страха, и чей призрак хотел ему смерти больше всех духов, которых она видела.
Эти слова не сорвались с ее губ. Она осторожно кивнула и пошла по лестнице.
— Ирен? — донесся голос ее матери.
— Да, мама?
«Прошу, — подумала она, — скажи им, что этого не будет. Будь хоть раз хорошей матерью».
— Надень белое платье, милая. Бог хочет видеть тебя в белом.
В тот миг Ирен поняла, что ей не помогут. Она пройдет экзорцизм, хоть она знала, что в ней ничего не было. Она не была плохой. Ее не терзали плохие мысли. Ее мучили голоса, которые просили ее бежать.
Ее ноги дрожали, пока она шла в свою спальню. Она тихо закрыла за собой дверь, прижалась лбом к дереву. Слезы полились по щекам.
Что ей делать?
— Ирен, — позвал низкий голос. — Ирен, пора бежать.
— Куда? — спросила она с отчаянием. — Мне некуда бежать.
— Поверь, я тебя отведу.
— Я не могу тебе верить. Ты — демон.
— Да? — масса теней снова задела ее спину холодом, тонкая ладонь коснулась ее плеча, отвернула ее от двери. — Посмотри на меня, Ирен. Ты видишь демона в этих глазах?
Она смотрела в желтые глаза и знала, что это не демон. Она всегда знала, что это или ее отражение, или кто-то из ее прошлого. Не было пока объяснения, кем было это создание.
— Кто ты? — она впервые задала этот вопрос голосу.
— Друг, — прошептал он. — Предок и тот, кто хочет тебе блага. Тебе нужно бежать.
— Мне некуда бежать.
— Доверься мне, Ирен. Я отведу тебя туда, где ты будешь в безопасности.
Она могла доверять существу? Она не думала, что все духи были опасны. Некоторые хотели мести, да. Но она никому не вредила. Дух не должен был желать ей вреда. Если честно, он всегда хотел, чтобы она делала так, как было лучше для нее. Заботилась о себе и не слушала приказы других.