– Больно? – глухо интересуется он. – Идти сможешь? Я живу близко, надо забинтовать рану. Или в больницу?
Я пытаюсь выдернуть руку, чтобы освободиться из мертвой хватки, однако Макс не дает этого сделать.
– Ответ неправильный, – говорит он мягко, но раздражение клокочет в его голосе.
– Не надо в больницу, – наконец отвечаю я, сообразив, что он задал вопрос. – Но к вам я не пойду.
– А я не отпущу, – говорит он с таким обезоруживающим спокойствием. Не веря своим ушам, смотрю на него во все глаза.
– Что за бред? – интересуюсь чуть громче, чем хотелось бы.
– Вам помочь? – слышится голос рядом.
Мы оба как по команде поворачиваем головы. Рядом стоят парень и девушка, держатся за руки. Смотрят с сочувствием и настороженно, словно маленькие дикие зверьки. Но не безразличные зверьки, а те, что не смогли пройти мимо двух людей, с которыми явно что-то не так.
– Нет-нет, все в порядке, – неожиданно обворожительно улыбается Макс. Подхватывает меня под локоть и осторожно отводит в сторону. – Только ушибы.
Молодые люди не успевают ничего сказать. Я слежу за тем, как перебираю ногами вслед за Максом, чтобы не грохнуться снова.
– Тая, поверьте, я понимаю, что не похож на рыцаря из ваших мечтаний. К тому же не я спас вас, а вы – меня. Но оставаться там по меньшей мере тупо.
– А вы хотите остро? – огрызаюсь я.
– Я люблю остро, – хмыкает Макс, – если вы, конечно, помните о моей работе.
Не сразу понимаю, что речь идет про нанесение татуировки. Зато почти мгновенно ощущаю желание опустить на его затылок что-то тяжелое. Но вместо этого невольно цепляюсь взглядом за нечто, белеющее под его черными волосами. Я моргаю. Малюсенькая полосочка, но что это?
– Возможно, вам действительно нужно в больницу, – тем временем произносит Макс.
– Или вам, – автоматически говорю я.
– Я здоров.
Возвращается желание треснуть по голове. Надо было не спасать.
Но тут же в груди что-то болезненно скручивается; перед глазами проносится ужасная картина – как машина сбивает Янга и тело отбрасывает в сторону.
Меня передергивает.
Макс бросает на меня быстрый взгляд.
– Мы на месте, – неожиданно спокойно… нет, успокаивающе говорит он и затягивает меня в подъезд. А потом мы оказываемся на втором этаже.
Здесь чисто и вполне уютно. Правда, отмечаю я это только краем сознания. Бедро начинает ныть, колено тоже.
Он открывает дверь, заводит меня в квартиру.
– Здесь живет мой друг. Не пугайся, порядок тут такой же редкий гость, как и писательницы любовных романов, – сообщает Макс и дергается в сторону, когда я якобы случайно наступаю на его ногу.
Дверь закрывается, щелкает замок. Появляется дикая мысль, что зря я пошла за ним, ведь теперь этот человек может сделать все что угодно. Однако все мысли исчезают, когда звонит мой мобильный.
Вера.
Почему именно она?
Сейчас я бы с куда большей радостью услышала Вальку или Лизавету, начавшую отчитывать меня за опоздание сразу же после гудков. Макс успевает глянуть на экран телефона, и, кажется, ему не нравится мое выражение лица.
– Та самая? – будничным тоном интересует-ся он.
Та самая. Стерва крашеная, которая сливает переписку, думая, что заслужит теплое отношение того, кому «раскрывает глаза». На меня глаза раскрывать не стоит. Если мне не нравится Макс Янг, то он не нравится ни в личной переписке, ни вот так вот, когда стоит рядом.
Отвечать не хочется, но я нахожу выход и молча киваю. Пусть понимает как хочет.
– Знает? – сухо уточняет он.
Качаю головой и уже хочу отправить мобильник в сумку, но Макс опережает меня – практически выхватывает его из рук и нажимает кнопку вызова.
– Эй! – Я вспыхиваю, пытаясь отобрать мобильный, однако на меня даже не реагируют.
– Добрый вечер, Вера, – произносит Макс безукоризненно вежливо. От его низкого голоса у меня по коже бегут мурашки, колкой ледяной крошкой ссыпаясь вдоль позвоночника.
Макс внешне предельно спокоен, однако я буквально кожей чувствую, что он сдерживается.
– Можете не беспокоиться, с Таей все в порядке. После нашей беседы я решил познакомиться с ней лично. Знаете ли, не каждый день выпадает возможность побеседовать с писателем тет-а-тет.
Я недобро щурюсь, но не могу не признать, что удивлена. Каждое слово Макса – лезвие, завернутое во фланелевую ткань. Мягко-мягко-мягко, но стоит показаться острому краю – и у тебя перерезаны жилы, а кровь без остановки стекает по пальцам и линиям на ладони.
– Нет-нет, приезжать не стоит, – улыбается Макс, – у нас все в порядке. Правда, Тая?