– Справлюсь без помощи, – говорит он резче, чем можно было бы в такой ситуации. Однако я не слушаю, хватаю его за руку и затаскиваю в ванную.
Макс не сопротивляется. Видимо, предполагал, что девушка, которую почти силой привели в чужой дом, будет робко стоять в углу и бояться взглянуть на своего господина.
Не буду.
Никогда тихо не стояла и не собираюсь. С детства приходилось осваивать мужскую профессию, быть в мальчишечьем коллективе и самостоятельно принимать решения.
Я вижу, что янтарные глаза вспыхивают от гнева, но эта искра быстро гаснет, потому что Макс понимает: я права. Ворчит что-то про странную писательницу, явно не знает, выставить меня или оставить.
Я складываю руки на груди.
– Не уйду, – сообщаю таким тоном, что он даже замирает. – А то потом скажут, что недоспасла, недосмотрела и создатель прекрасных татуировок умер в расцвете сил.
Между его бровями появляется морщинка. Я настораживаюсь, пытаясь понять, что именно его зацепило в сказанном, но в следующую секунду Макс резко поворачивается и рывком включает воду.
Я наблюдаю за всем процессом от начала до конца. Не реагирую, когда мне внезапно весьма тактично указывают на дверь. Потому что Макс, словно шкодливый мальчишка, не делает как нужно. А еще он забавно морщится и даже не подозревает, что я вижу его отражение в зеркале.
Да, надо выйти. Но внутри плещется что-то дьявольское и веселое, до ужаса любопытное, неощутимое под пальцами. То самое, что когда-то бог вложил в женщину, понимая: ей необязательно иметь чертика на плече, чтобы низвергнуть в бушующее пламя одну мужскую душу или целые государства.
В дверном проеме появляется полосатый кот, обнюхивает мои ноги, переводит вопросительный взгляд на Макса. В одном взгляде этого хвостатого мерзавца больше разума и знания мира, чем в сотнях тысяч фоточек гламурных девочек и мальчиков из Инстаграма.
В конце концов я не выдерживаю, делаю шаг к Максу.
– Дай, – говорю отрывисто и хрипло, в этот момент даже не подозревая, что произношу эти слова с интонацией Янга.
Ватный тампон, пропитанный перекисью, оказывается в моих руках. Касается загорелой кожи, стирает уже потемневшую кровь.
Воздух становится вязким. Я чувствую, что Макс напряжен, хоть он не пошевелил и пальцем. Хищник замер. Хищник напряжен. В любой момент готов кинуться и вцепиться в горло.
Жесткая щетина покалывает мои пальцы, жар кожи обжигает; почему-то становится тяжелее дышать.
Макс близко. Я все еще помню жесткий захват на своем запястье и не собираюсь забывать его. И взгляд, полный притушенной ярости. И шепот, от которого становилось не по себе.
Я стою в клетке с хищником. Один на один. И адреналин будоражит не хуже, чем алкоголь. Я не знаю реакции этого зверя. Но мне нравится смотреть на него: на сильное гибкое тело, на расцветающие шипами и демонами татуировки на руках и плечах. И на кровь на лице тоже нравится смотреть.
Кот протяжно мяукает. Макс вздрагивает и переводит взгляд на питомца.
– Пират, ты…
– Так лучше, – сообщаю я, быстро заканчивая начатое. – Теперь нужен еще лейкопластырь.
– Сразу в мумию. – Он перехватывает мою руку, чуть сощуривает глаза. – Достаточно, доктор Грот, вы сделали все что могли. Пациент больше не хочет.
«Ну и дурак», – едва не слетает с языка, однако я только пожимаю плечами.
Большой мальчик. Сам разберется.
Аккуратно высвобождаю руку и выхожу в коридор. Пират смотрит на Макса как на больного. Потом поворачивается и следует за мной. Кажется, на уровне инстинктов чует, что случайно появившаяся в доме женщина может накормить. Ну или хотя бы приласкать – совсем не так, как это делают грубые мужланы.
Я присаживаюсь на корточки и начинаю ворковать с Пиратом. Глажу по голове и спине, чешу за ушками. Кот начинает оглушительно мурлыкать – маленький трактор, модель «Полосатый».
– Ну охренеть, – мрачно комментирует происходящее Макс. – Уже и кот меня предал.
Я ничего не говорю, сохраняя невозмутимое выражение лица. Делаю вид, что все идет по плану. Хотя на самом деле все куда проще: я просто понятия не имею, что делать дальше.
Поэтому не особо сопротивляюсь, когда Макс все решает сам.
– Нужно выпить, – говорит он. – Дезинфекция не только снаружи, но и внутрь.
Изначально хочется запротестовать. Не собираюсь пить… Но Пират нагло тычется в мои колени, требуя ласки, и я теряю равновесие. А Макс вовремя оказывается рядом и помогает встать.
Через некоторое время я сижу на чужой кухне, пью кофе с коньяком и смотрю на мужчину, которого совсем недавно готова была размазать по стенке. Фигурально выражаясь. Ибо то, что Макс не слабак, было ясно даже по фотографиям, не то что вживую.