— Вот сучонок! — протянула Анфиса и открыла коробку, — это же «пигаль». Классика.
В коробке лежали очень изящные и дорогие туфли: черные, лакированные, на тонкой 120-миллимитровой шпильке и с красной подошвой. Анфиса достала одну из них, надела на ногу и залюбовалась, склонив голову, точь-в-точь как Зульфия, которая даже забыла про бокал, который держала в руках. Тоненькая струйка потекла из него на стойку, образуя липкую лужицу.
Анфиса надела вторую и метнулась к зеркальному шкафу: туфли были безупречны сами по себе, а в сочетании с ее классическими подвернутыми джинсами с прорезью на коленке, безразмерной футболкой и короткой стрижкой смотрелись еще и безумно стильно. Она отодвинула дверцу шкафа и достала кожаную куртку в металлических заклепках.
— Ну, прям модЕль, — завистливо сказала Зульфия и спросила у Васи, — а у тебя еще таких нету?
Тот засмеялся и отрицательно покачал головой.
— Я, конечно, проститутка, — сказала Заваркина восхищенно, — но я приду завтра в пять.
— Идет, — ухмыльнулся Вася и отпил из своего бокала глоток победителя.
— Прихвати с собой завтра фотоаппарат, — вдруг ляпнула Зуля. Она ни на секунду не забывала, зачем пришла.
Вася ткнул в нее пальцем и скорчил зверскую рожу.
— Я знаю, что злоупотребляю, — заныла Зульфия, — но мне правда надо…
— А чего ты вдруг взялась сама копаться в водоканальных делах? — рассеянно спросила Анфиса, поглаживая лакированную кожу, украшающую ее ступни, — у тебя подчиненные же есть… Или они еще не научились грамотно троллить высокопоставленных лиц?
Зуля молчала. Она давно не могла выразить словами то чувство, которое подвигло ее вылезти из редакторского кресла и отправиться в поля.
— Во имя справедливости… — напыщенно начала она. Заваркины скривились.
— Ну, ладно, скажу правду, — вдруг сказала Зуля и опрокинула в себя бокал шампанского, — я хочу большего, чем имею сейчас! Я хочу…
— Можешь не продолжать, — ответила Анфиса, на секунду оторвавшись от созерцания своих ног, — мне понятно.
— Возьми старый «Кэнон», — улыбнулся Вася. Анфиса соскочила с высокого стула и грациозно процокала к стеклянному шкафу, полки которого были уставлены фотокамерами. Она открыла дверцу и присела на корточки, выискивая что-то на нижней полке.
— Брежу этой бабой, — признался Вася вполголоса, наклонившись к Зуле, — тощая, лысая, психованная… Люблю ее страшно.
— Зачем ты ее голой заставляешь сниматься? — так же вполголоса спросила Зуля, стараясь не слишком удивляться столь неожиданному откровению.
— Не заставляю, — хитро улыбнулся он, — но если не попросить у нее ничего взамен, она на шею сядет: потребует кабриолет и наркотиков.
Зуля рассмеялась.
— Прекратите шептаться, — велела Анфиса, возвращаясь с камерой в руках. Она не сняла «шипованную» куртку и то и дело поглядывала на себя в зеркало. — И кабриолет я не захочу. Я хочу черный, наглухо тонированный внедорожник, что так… вжууух! Я пьяна, наливай еще…
Вечер уже давно превратился в ночь, ром и шампанское подошли к концу. Захмелевшую Зульфию было решено оставить ночевать на диванчике.
— А вы как? — спросила она заплетающимся языком.
— Я, чур, в Аськиной кровати, — обрадовано воскликнул Вася. Он скакнул к противоположной стене, где стояла большая кровать с железной кованой спинкой, и в мгновение ока оказался под пышным белоснежным одеялом.
— Эй, а я где? — возмутилась та.
— В ванной, — Вася показал на закуток в дальнем углу, ограниченный ширмой.
— Вот уж хренушки, — заявила Анфиса, — я буду спать с тобой! Двигайся, давай! Не нравится, иди сам в ванну.
Зуля виновато подхихикнула из-под пледа. Ей было неловко стеснять друзей.
Заваркина сняла, наконец, свою куртку и швырнула ее в кресло. Туда же отправились и джинсы. Туфли же были заботливо поставлены на стойку: теперь ими можно было любоваться с любой точки. Анфиса, едва забравшись в постель, уставилась на них влюбленными глазами.
— Я пьян, но без вертолета, — поведал шепотом Вася.
— Что-то новенькое? — Анфиса, перегнувшись через него, принялась шарить по карманам его джинсов, лежащих на полу. Наконец, она нашла то, что искала: прозрачный пакет с таблетками.
— Кое-что усовершенствовал, — похвастался Вася, не открывая глаз, — сейчас не пей.
— Сделай мне что-нибудь. Для хладнокровия, — попросила она.
Он кивнул и погладил ее по попе. Анфиса вернулась на кровать, нырнула под одеяло и сделала страшные глаза, кивнув на Зульфию, которая уже тихо посапывала.
— Она спит, — шепнул Вася, тоже забираясь под одеяло. Анфиса отпихнула его и решительно отвернулась. Он провел рукой по стриженому затылку, длинной шее и узкой спине, пытаясь сдержать возбуждение. Анфиса обернулась и, хитро улыбнувшись, приложила палец к губам. Вася кивнул и стянул с нее трусики.
— Я знала, — прошептала Зуля, демонстративно посапывая, — Зульфию не обманешь!
Она принялась так старательно прикрывать глаза, что даже успела задремать, пропустив тот момент, когда Анфиса вылезла из кровати и прошлепала босыми ногами мимо ее диванчика к банному закутку. Вася вовсю храпел.
— Я знаю, что ты не спишь, — тихо сказала она и включила маленький абажур, стоящий на бортике ванны.
Зульфия похолодела, но на всякий случай открыла глаза. Она повернулась на другой бок и посмотрела на непрозрачную стеклянную ширму. Ей показалось, что Анфиса говорит по телефону.
— Иди сюда, — позвала ее вдруг появившаяся из-за ширмы стриженая голова. В предрассветных сумерках выражения лица было не разобрать, но по тону было слышно, что Заваркина улыбается.
Зуля нашарила на тумбочке свои очки и водрузила их на нос. Она встала, завернулась в плед и неслышно подошла к Анфисе.
— Ты меня теперь убьешь? — нервно спросила она.
— Ты умная, ты бы сама все поняла рано или поздно — сказала Заваркина. Она стояла, оперевшись задом о раковину, и курила. Она протянула Зуле сигарету и та взяла ее, пытаясь унять дрожь в пальцах.
— Вы ведь не родственники? — взмолилась она. Мысль об инцесте была ей отвратительна до слез.
Заваркина отрицательно покачала головой. Зуля облегченно вздохнула и заметно повеселела.
— У нас очень долгая и запутанная история, — сказала Анфиса, — нам проще и удобнее было называться братом и сестрой с двенадцати лет. Я прошу тебя и впредь о нас думать именно так.
Зуля открыла было рот, но Анфиса опередила ее.
— Я тебе обязательно все расскажу, — пообещала она, — не упущу ни одной детали. Но не сейчас. Сейчас мы просто хотим мирно, спокойно и, прости господи за вульгарность, сыто пожить.
Зульфия кивнула и вдруг, повинуясь внезапному порыву, обняла Анфису. Он не могла сейчас подобрать слов, чтобы выразить то, насколько она благодарна за доверенную ей тайну.