Из белизны в ноябрь вернулся точноВновь письма от деревьев получил,Писавших «до востребованья» почтой.Иду по этим слипшимся листам,Что не шуршат, а плачут под ногою.В прошедшем – нагота и пустота.Мне Маха в белом нравится у Гойи.
Для́ секунды
Для́ секунды промедленьем,Не всегда подобным смерти,Для́ минуты во Bселенной,Что – йота глазомеру,
«Поцелуем» для́, векамиСпавшим как произведенье,Отсекая лишний каменьИнструментами Родена,
Исключеньем слов увечныхИ избыточно красивых,Чтоб из глыбы русской речиВысечь простоту и силу,
Ножно, добывая ужин,Для́ охоты чувством меры,Окорачивать ненужностьИ животные манеры,
Нужно недочеловекомОтсекать своё уродство,Чтоб из каменного векаЧелюсть вышла подбородком.
Дом, который построил прадед Том
«В деревне Бог живёт не по углам»
(И. Бродский)
Жильцами дома – звук и запах,Которые рожает жизнь,И черепица черепахойНад ней оранжево лежит,Уют от ветра сторожит.Тот зло срывает на рубахах —
На белых флагах чистотыИ добрых помыслов фрегата.Без кружев, выкройкой просты,Они, заплата на заплатеПотёртой, машут o незнатномПроисхождении четы,
Что в доме с Богом.В единеньеОн стряпает и шлёт еду,Его благодарят за рвенье,Потом на суп готовы дуть,И отмечают раз в годуСвои и Бога дни рожденья.
И дом тот истово творитДетей, молитвы, песни, тестоОт февралей по январи,И начинает с Богом вместеЛюбое дело. Он же, честен,С ним о стропилах говорит.
Не чужд и поприщам столичнымВ стеклобетонных городах,Где пыльны жалюзи, безличны,А в кранах твёрдая вода.Зайдёт в костёлы и – айда,Чтобы успеть на электричку
Туда – в дубовый свой ковчег,Который выплывет и в кризис,Начнёт с нуля всё вообще.На нём спасутся даже крысыИ пара луковиц нарциссаДа семя ржи и овощей.
Дома́
Преградами для внешней темноты,Подобно крепостям стоят, спокойны,Спасая от животной гопоты,От варварского войска насекомых,
От ветра бесконечных переменПогоды, взглядов, моды и давлений,Событий и навязчивых ремен —Бегущих строк со скоростью явлений.
В часах настенных медленнее дни,В простенках – сновидения и мыши,И мысли, не нашедшие страниц —На паутине, гамаком пpовисшей.
Поскольку могут нескольким служить,Дома́ просторней, чем судьба под кровом —Убежища наземные, что жизньХранят от звуковых бомбардировок.
Благословенно плаванье домой!Вернувшийся благополучно в гаваньК сиренам обращается кормой,А волнорезы отсекают гавы.
О коврик, что прилежностью знаком,Он вытрет ноги. Радуясь возврату,Замок отсалютует языкомКак пёс домашний незамысловатый.
Домой!
Все курорты, как сортиры,Одинаково комфортны.Справа ролик для подтиркиСлева – все равно запоры
От еды вне всякой меры,От услуг, что и не ищешь,От пророков новой верыВ органическую пищу.
Одинаковы на блюде,В масле теплятся улитки.Одинаковые людиВ одинаковых улыбках.
Так домой, где пост в пустынеИ акриды с диким мёдом,С искушением простымиПивом с чертом-бутербродом.
Домосед
Дела вне дома – и долг, и подвиг.Не то что в горы, а в город лень мне —Я домосед.Пусть гора приходитИ ткнётся пиком в сустав коленный.
Скажу не шутку, понизив голос:Высоты в цифрах точны, но лживы.Отсчёт для неба веду от пола.Я – небожитель, но с кровью в жилах.
Нелепо, в тучу упёршись взглядом,Просить о хлебе насущном Бога.Он не за нею, а где-то рядом,В гостях нежданных моих порогов.
Дорога совиного стола
Пришельца дом осмотрит строго.Узнав же, отопрёт.Как приглашение к порогу —Возьмёт под козырёк.