Мо помогал Резе седлать коня. Когда семья Перепела пришла жить на хутор, лошади уже дожидались в конюшне. Они были до того хороши, что, несомненно, принадлежали прежде кому-то из знатных друзей Зяблика, но Мегги старалась не задумываться — как и о многом другом, что добывал для них Черный Принц, — каким образом породистые скакуны попали в руки разбойников. Она любила Черного Принца, Баптисту и Силача, но другие члены шайки вызывали у нее содрогание, например Хват или Гекко, хотя эти самые люди спасли ее родителей на Змеиной горе.
«Разбойники — они разбойники и есть, Мегги, — говорил ей Фарид. — Принц все делает для других, но многие из его людей просто жадны до денег, а гнуть спину на поле или в мастерской им неохота».
Ах, Фарид… Она до того скучала по нему, что ей становилось стыдно.
Мать казалась усталой и бледной. Последние дни Резу часто тошнило. Наверное, поэтому она собралась к Роксане. В хворях никто не разбирался лучше, чем вдова Сажерука, — разве что Хитромысл, но он сильно сдал после гибели Огненного Танцора; а известие, что богадельня, где он проработал столько лет, сожжена по приказу Змееглава, окончательно его добило. Что сталось с Беллой и другими лекарками, никто так и не узнал.
Мегги вышла во двор. Из-под ног у нее шмыгнула мышь — с рожками, как куница Сажерука; в лицо метнулась фея и попыталась выдернуть прядку, но Мегги привычным движением отбила атаку. С наступлением холодов феи все реже вылетали из гнезд, но не переставали охотиться за человеческими волосами. «Это для них самый теплый материал, — рассказывал Баптиста. — Теплее только медвежий мех. Но вырывать волоски у медведя уж очень опасно».
Утро было холодное, и Мегги зябко обхватила себя руками. Одежда, которую раздобыли им разбойники, грела не так хорошо, как свитера в другом мире, а по теплым носкам в шкафу у Элинор она по-настоящему скучала.
Мо обернулся и помахал ей. Вид у него был усталый, но довольный. Отец в последнее время мало спал. Нередко он работал до глубокой ночи в своей новой мастерской скудным инструментом, который раздобыл для него Фенолио. А еще он постоянно уходил в лес — один или вместе с Принцем. Мо думал, что Мегги об этом не знает, но она уже несколько раз видела, как разбойники приходили за ним в бессонные ночи, когда она стояла у окна и ждала Фарида. Они вызывали Мо криком перепела. И Мегги слышала этот крик почти каждую ночь.
— Ну что, получше тебе? — Она с тревогой посмотрела на мать. — Это, наверное, от грибов, которые мы набрали на днях.
— Нет, грибы точно ни при чем. — Реза взглянула на Мо и улыбнулась. — У Роксаны наверняка что-нибудь найдется. Поедешь со мной? Может быть, мы застанем там Брианну. Она не каждый день у Орфея работает.
Почему мать думает, что ей хочется видеть Брианну? Только потому, что они примерно одного возраста? После смерти Козимо Уродина прогнала дочь Сажерука — запоздалое наказание за то, что служанка предпочитала проводить время с мужем своей госпожи, а не с ней самой. Сначала Брианна помогала матери в огороде, а потом поступила в услужение к Орфею. Как и Фарид. У Орфея было уже с полдюжины прислуги. Фарид насмешливо говорил, что Сырная Голова даже свои жидкие волосенки разучился причесывать сам. Орфей нанимал только красивых девушек, а Брианна была поразительно красива — так красива, что Мегги в ее присутствии казалась себе серой уточкой рядом с прекрасным белым лебедем. В довершение всех бед — Брианна была дочерью Сажерука.
— Ну и что? Я с ней даже не говорил ни разу… — отвечал Фарид на расспросы Мегги. — Она меня ненавидит, как и ее мать.
И все же… Он видит ее каждый день, эту Брианну и других служанок Орфея. Там работают самые красивые девушки Омбры. А сюда он уже почти две недели не приходил…
— Ну что, поедешь со мной? — Реза вопросительно смотрела на нее.
Мегги почувствовала, что заливается краской, как будто мать могла слышать ее мысли.
— Нет, — сказала она, — я лучше побуду здесь. Силач тебя проводит?
— Конечно.
Силач вменил себе в обязанность защищать Резу и ее дочь. Мегги не могла понять, просил его об этом Мо или он делал это по собственному почину, чтобы доказать Перепелу свою преданность.
Силач помог Резе подняться в седло. Она часто жаловалась, что ездить верхом в длинном платье страшно неудобно. По словам Резы, ей куда больше нравилось ходить в этом мире в мужском костюме, хотя это и привело ее в рабство к Мортоле.
— Я вернусь засветло, — сказала Реза мужу. — Спрошу у Роксаны, не подберет ли она тебе средства от бессонницы.