Юноша все еще смотрел на него.
— Легко, — ответил Мо. — Умирать тяжелее.
Хотя мраморная улыбка Козимо утверждала обратное.
— Мы, кажется, спешим?
Юноша покраснел под блестящим забралом.
— Да… да, конечно!
Одну из ниш в стене склепа охранял каменный лев с гербом Омбры на груди — вероятно, последний экземпляр, еще не разбитый по приказанию Зяблика. Солдат вставил меч между его ощеренных зубов — и стена приоткрылась ровно настолько, чтобы в проем мог протиснуться взрослый мужчина. Кажется, у Фенолио где-то описан подобный тайник? Мо вспомнились давным-давно прочитанные слова об одном из предков Козимо, нередко спасавшемся таким образом от врагов. «А теперь эти слова спасут Перепела», — подумал Мо. Почему бы и нет? Он ведь тоже из них возник. Мо провел по камню рукой, словно убеждая себя, что стены склепа состоят не из бумаги.
— Подземный ход выходит наружу выше замка. Вашу лошадь Виоланта не могла вывести из конюшни — это было бы слишком заметно. Но вас там будет ждать другой конь. В Чаще сейчас полно солдат, будьте осторожны. И еще я должен передать вам вот это.
Мо сунул руку в седельную сумку, которую протянул ему юноша.
Книги.
— Виоланта дарит вам это в надежде, что вы не отвергнете предложенного ею союза.
Подземный ход казался бесконечным и почти таким же тесным, как саркофаг. Мо не помнил себя от радости, когда наконец увидал дневной свет. Выход оказался еле заметной расселиной в скале. Под деревьями дожидался конь, а внизу Мо увидел замок Омбры — стражу на стенах и солдат, устремлявшихся из ворот, словно рой саранчи. Да, придется быть осторожным. И все же он открыл седельную сумку, спрятался за скалу и открыл одну из книг.
Как ни в чем не бывало
Как жестока земля! Мерцают ивы, березы, склоняясь, вздыхают. Как жестоко, как немыслимо нежно!
Фарид обнял Мегги. Она спрятала лицо у него на груди, а он снова и снова шептал ей, что все будет хорошо. Но Черный Принц не возвращался, а ворона, которую Гекко отправил на разведку, принесла те же вести, что и Дориа, младший брат Силача, шпионивший для разбойников с тех пор, как Хват спас их с другом от виселицы: в замке объявлена тревога. В воротах опущена решетка, и стража хвалится, что голова Перепела скоро будет смотреть на крыши Омбры с зубца крепостной стены.
Силач отвел Мегги и Резу в лагерь разбойников, хотя обе рвались в Омбру. «Так распорядился бы Перепел» — и больше от него ничего нельзя было добиться. Черный Принц с Баптистой отправились на хутор, который Мо и его семья в последние недели привыкли называть своим домом, — обманчиво мирное укрытие в кровожадном мире Фенолио.
— Мы заберем ваши вещи, — кратко пояснил Черный Принц на вопрос Резы, зачем они туда идут. — Возвращаться вам нельзя.
Ни Реза, ни Мегги не спросили, почему. Обе знали ответ: потому что Зяблик будет допрашивать Перепела, и нельзя быть уверенным, что у Мо не вырвут призвания, где он скрывался в последнее время.
Разбойники также перенесли лагерь на новое место, как только услышали об аресте Мо.
— У Зяблика очень умелые пытчики, — заметил Хват.
Реза села в сторонке под деревьями и закрыла лицо руками.
Фенолио остался в Омбре.
— Может быть, меня пропустят к Виоланте. А Минерва сегодня ночью работает в замке на кухне. Может быть, она там что-нибудь узнает. Я сделаю все, что смогу, Мегги, — пообещал он на прощание.
— Да ладно, он просто уляжется в постель и выдует две фляги вина, — заметил на это Фарид и подавленно смолк, когда Мегги расплакалась.
Как она допустила, чтобы Мо поехал в Омбру? И почему не пошла с ним в замок? Конечно, ей очень хотелось остаться с Фаридом. В глазах матери она читала тот же упрек: ты могла его удержать, Мегги, только ты одна на всем свете.
Когда смерклось, Деревяга принес им поесть. Прозвище он получил за негнущуюся ногу. Двигался Деревяга медленнее других разбойников, зато отлично стряпал. Но ни Мегги, ни Реза не смогли проглотить ни куска. Стало холодно, и Фарид уговаривал Мегги посидеть с ним у костра, но она только покачала головой. Ей нужны были темнота и уединение. Силач принес ей одеяло. Вместе с ним подошел его брат, Дориа.
«В браконьеры он не годится, зато шпион из него отличный!» — шепнул ей Силач, когда их знакомил. Братья были совсем не похожи, хотя у обоих были густые темно-русые волосы, а Дориа был необычно силен для своего возраста (чему очень завидовал Фарид). Ростом он доходил старшему брату только до плеча, и глаза у него были синие, как феи Фенолио, а у Силача — карие, желудевого цвета. «У нас разные отцы — пояснил Силач, когда Мегги удивилась такому несходству. — Правда, один другого стоит».