Подцепив крючковатым жёлтым ногтём связку ключей, висевшую на поясе, он обернулся к нетерпеливо волнующейся толпе и задорно подмигнул, одним взглядом обещая грандиозное шоу.
— Дамы и господа, смертельный номер «Человеческая лепёшка»! — объявил он громким дребезжащим голосом, подходя к клетке с парнишкой.
Зрители зааплодировали, а сосед Чаурим резко вскочил и заметался по крохотному пространству, ускользая от длинных рук шута. Девушка хотела бы ему помочь, но на дверях её клетки висел огромный ржавый замок, а иного выхода просто не было предусмотрено.
— Спаси меня!
Кан вздрогнула, когда парень, выпрыгнув из темноты, повис на прутьях, устремив на неё испуганный затравленный взгляд ярко-синих глубоких глаз. Чёрные волосы растрепались, контрастируя с бледными щеками и искусанными покрасневшими губами.
— Это не сон! Не сон! — повторял, будто заведённый, незнакомец, не обращая внимания на вцепившегося в него шута.
— Эй! Отпусти его! — очнувшись, закричала Чаурим.
Но шут лишь гадко посмеивался, пока вытаскивал из клетки сучащего ногами парня. Словно в замедленной съёмке девушка наблюдала, как вокруг талии брюнета обернули широкий кожаный пояс и прикрепили к нему толстый трос. Затем силой затащили на двадцатиметровую вышку, находившуюся неподалёку, и подвели к самому краю узкой площадки.
Уже понимая, что сейчас произойдёт, Чаурим принялась щипать себя с новой силой. Сердце от испуга билось где-то в горле, на висках выступил ледяной пот — ей нужно было проснуться любой ценой.
Не выдержав, она закрыла ладонями лицо и нервно переступила с ноги на ногу. Когда же её руки сами собой опустились, испуганно распахнула ресницы, замирая от страха. Сейчас Чаурим была не в клетке, а на открытой площадке, в двух шагах позади дрожащего брюнета. Не чувствуя своего тела, девушка двинулась вперёд и резко толкнула вздрогнувшего парня, с ужасом наблюдая за тем, как он, нелепо взмахнув руками, проделал короткий путь вниз и разбился о булыжную мостовую. Толпа, ахнув, бурно зааплодировала, а под бездыханным парнем начала расползаться лужа крови.
Вновь почувствовав власть над телом, Чаурим подняла руки и закричала в ужасе, рассматривая уродливые ладони с крючковатыми ногтями на пальцах.
Когда картинка уродливо-гротескного миража затрещала по швам, облезая пластами и рассыпаясь в прах, девушка продолжала чувствовать липкий страх, не зная, куда дальше занесёт её воображение. Но обнаружив себя в ванне, в полностью остывшей ледяной воде, вздохнула облегчённо и резко села, с трудом разгибая затёкшую спину.
В квартире царила тишина, но то, что всё окружающее её — реальность, Кан не сомневалась. Выбравшись из воды, она накинула на плечи халат и выдернула пробку из слива. Недолго постояв перед зеркалом, вглядываясь не в собственное отражение, а в то, что происходит за спиной, Чаурим нервно сглотнула и решила вернуться в свою комнату.
Судя по тишине и выключенному везде свету, уже царила глубокая ночь. Чуть помедлив, девушка толкнула дверь и торопливо щёлкнула выключателем, озаряя пространство светом лампы. Из приоткрытой створки шкафа никто не выпрыгнул, из-под стола и кровати тоже не раздалось ни шороха.
Чуть успокоившись, Кан присела на краешке дивана и поставила на колени ноутбук. Часы в углу экрана показывали 3:09. Подумав, сколько времени она провела в ледяной воде, Чаурим поёжилась и решила, что спать сегодня точно не ляжет. Хотя бы до тех пор, пока не разберётся, что за чертовщина ей приснилась. Чутьё подсказывало, что Чанёль точно что-то знает, вот только как добиться от него правды?
Некстати вспомнились слова давно умершей бабули, которая в детстве неизменно читала внучке сказки перед сном. Чаурим прекрасно помнила, как лежала под одеялом, вцепившись в её сухую морщинистую ладонь, и дрожала от страха, что ей приснится кошмар.
— Не беспокойся, Чау, — ласково улыбалась бабушка, гладя её по голове, — плохие сны никогда не найдут к тебе дороги!
И девочка никогда не отвечала, что они давно отыскали путь. Когда в комнате гаснул свет, а родители с бабушкой засыпали, Чаурим долго лежала, укрывшись с головой одеялом, и вслушивалась в шорохи старого дома, ожидая, когда из-под кровати начнут вылезать монстры из её снов. Кошмары были символом детства — уродливым и пугающим. Лишь когда девочка перешла в среднюю школу, они перестали ей сниться и постепенно забылись, ровно до сегодняшней ночи.
Взгляд вновь переметнулся к часам в углу экрана — стрелка почти не сдвинулась, будто приросла к одному месту. Кан поморщилась и обхватила себя руками за плечи, невольно вглядываясь в тёмные углы и словно вновь слыша звон бубенчиков на голове шута — она помнила ещё со школьной скамьи, что именно в 3 часа ночи двери потустороннего мира распахиваются в мир людей.
========== Глава 8 ==========
— Хреново выглядишь! — констатировал босс, разглядывая невыспавшуюся, хмурую ассистентку, принёсшую ему чашку кофе.
— Спасибо, — буркнула Чаурим, невольно ощупывая мешки под глазами. — Спала плохо.
— Кошмары мучили? — вновь отвернувшись к ноутбуку, хмыкнул мужчина.
— Мне нужно с тобой поговорить! — решительно припечатала девушка. — И не ссылайся на клиентов. Ближайший придёт только через пятьдесят минут, а мне этого времени будет достаточно!
— И о чём же нам нужно поговорить? — издевательски протянул Чанёль, откинувшись на спинку кожаного кресла. — Дай подумать… уж не о вчерашнем ли инциденте? Ну, когда ты повисла на мне и не желала отпускать?
Кан лишь задохнулась от возмущения, не веря своим ушам. Она прикладывала все усилия, чтобы не зацикливаться на своих чувствах к Паку, видеть в нём в первую очередь босса, а не мужчину, а этот стервец просто брал и в наглую её провоцировал, задавая совершенно неуместные и бестактные вопросы. Растерявшись под изучающим взглядом, Чаурим даже забыла о первоначальной цели своего визита, только хлопала ресницами и медленно краснела.
— Я попозже зайду, — дёрнулась было к двери девушка, но Чанёль властно её остановил.
— Садись и рассказывай, что случилось, — кивнув на стул, неожиданно серьёзно произнёс мужчина.
Немного посомневавшись, Кан всё же исполнила приказ и сложила руки на коленях, отстранённо рассматривая ноготь на мизинце, красный лак на котором успел облупиться — надо бы перекрасить.
— Ну? — пригубив кофе, мотнул головой Пак.
— Пообещай, что не будешь ни кричать, ни смеяться. Мне, правда, очень страшно, Чанёль.
Чаурим видела, что босс едва удержался, чтобы не закатить глаза, но всё же жестом дал понять, что готов её выслушать.
И Чаурим заговорила — быстро, невнятно, то глотая окончания слов, то теряя нужную мысль и умолкая надолго. Чанёль молчал, ни словом, ни взглядом не высказав своего мнения. Лишь когда рассказ Кан подошёл к концу, он устало поморщился и покрутил в пальцах ручку, будто это могло помочь ему собраться с мыслями.
— Так значит, тебя в детстве мучили кошмары?
— Да, — кивнула девушка.
— Помнишь, что тебе снилось?
— Не особо.
— Попытайся вспомнить. — Чанёль облокотился на стол и пристально заглянул в глаза Чаурим. — Это были сны психологического характера, когда ты хотела кричать, но не могла; пыталась бежать, но ноги оставались неподвижными? Или это были именно какие-то монстры или пугающие тебя вещи и события?
— И то, и другое, — после небольшой паузы, ответила Кан. — Там были монстры, какие-то уроды, которых я раньше никогда не видела. Я не помню, как они выглядели, но они снились постоянно, и в тех снах я оставалась бессильной против них. Чанёль, я очень боюсь, что эти сны возвращаются. Я не хочу опять мучиться бессонницей и вздрагивать от каждого шороха. Не хочу…
Как Чаурим себя ни сдерживала, слёзы всё же брызнули из глаз, и она вся сжалась в комочек, опасаясь, что босс психанёт и выставит её за дверь. Услышав скрип кресла, девушка ощутимо вздрогнула, но не успела разлепить влажные ресницы, как её обняли сильные руки, обволакивая теплом и знакомым, ставшим родным запахом.