— А что мы можем сейчас сделать? — сдёрнув с вешалки пальто, отозвался босс.
— Ты можешь меня загипнотизировать, а я вернусь в то место и попытаюсь что-то узнать…
— Чаурим! — Чанёль положил ладони на плечи девушки и силой усадил обратно на диван. — Мы оба чертовски устали за эти дни! Езжай домой, выпей ту таблетку и хорошенько отоспись! А завтра мы подумаем, что можно сделать. Поверь, за одну ночь ничего ужасного не произойдёт.
— Ты мне не веришь! Ты всё ещё мне не веришь! — закричала Кан, сбрасывая с себя руки Пака.
— У меня нет времени тебя успокаивать, Мин Сонг ждёт в машине! — жёстко отрезал мужчина, натянув пальто и подхватив с пола сумку. — Не забудь поставить офис на сигнализацию. До завтра!
Стоило за Чанёлем захлопнуться двери, как Чаурим вновь подскочила и отчаянно разрыдалась, зажимая ладонями уши и испуганно озираясь по сторонам. Шут определённо только и ждал того момента, когда она останется одна. Он вернётся, чтобы окончательно свести её с ума.
Услышав скрип двери, девушка взвизгнула и резко обернулась, увидев вернувшегося Чанёля. Тот лишь покачал головой и, приблизившись, сгрёб её в охапку, прижимая к своей груди.
— Давай без глупостей, договорились? — шепнул он, после чего прижался к её губам коротким, но жадным поцелуем. — Всё, теперь точно ушёл.
Шум мотора Паковского автомобиля давно стих, а Чаурим продолжала стоять в центре кабинета и прижимать к горящим губам ледяные пальцы. Всё это чертовски неправильно, но Чанёль умело дёргал её за ниточки, будто кукловод, а ей только и оставалось, что без сопротивления плыть по течению, не в силах прибиться к берегу.
***
Всю дорогу домой, Чаурим оглядывалась и нервно вздрагивала от любого шума. Поздние пассажиры в вагоне метро старались держаться подальше от нервной девушки, подозрительно косившейся на каждого человека. А сама Кан во всём, даже в скрипе колёс, катившихся по ровному полотну рельс, слышала предательский звон бубенцов.
Вспомнив, что холодильник совершенно пуст, Чаурим решила заглянуть в супермаркет. Идя по пустынному переулку, где кроме пары фонарей и мяукавших у мусорных баков кошек никого не было, она крепко прижимала к себе сумку, словно та была щитом, и тихо напевала детскую песенку про медведей.
— Gom se mari ga, han jibbe iso, — от незамысловатого мотива, разлетающегося по тёмной улице, Чаурим слегка успокоилась, перестав дёргаться от каждой тени и шороха.
Но стоило ей толкнуть стеклянную дверь магазина, как все страхи вернулись — у самого входа стоял ярко разукрашенный шут в блестящем костюме и с охапкой воздушных шариков, и безумно улыбнулся, шагнув ей навстречу.
Звонко завизжав, Кан вжалась в стену и закрыла ладонями лицо, но воцарившаяся в магазине тишина вынудила её распахнуть ресницы. Протянувший ей шарик шут, озадаченно хлопал накрашенными глазами, а прыгающие возле него дети испуганно жались друг к другу. Кассиры, пробивающие товары, немногочисленные покупатели — все с изумлением смотрели на Чаурим, в то время как она в ужасе читала яркую надпись, повешенную над входом: «Нашему магазину пять лет!».
— Простите, — пятясь к выходу, пробормотала девушка.
Она не помнила, как добежала до дома, открыла квартиру и моментально заперлась изнутри на все замки. Обесиленно сползла по стенке на пол и, лишь увидев детскую обувь, горой сваленную у входа, облегчённо разрыдалась — сегодня она ночует не одна.
***
Не решившись принять ванну, Чаурим недолго постояла под душем, но даже этого времени ей хватило на принятие важного решения. Наспех поужинав остатками макарон, найденных в контейнере на нижней полке холодильника, девушка заперлась в собственной комнате и села на кровати, обводя взглядом помещение. Ни шороха, ни звука, ни движения. Абсолютная тишина, если не брать в расчёт вопли мультяшного героя, доносившиеся из детской.
— Где ты? — тихо, но твёрдо спросила Чаурим. — Приди ко мне, не нужно ходить к Джинсу. Приди и скажи, чего ты хочешь?
Просидев неподвижно несколько минут, но так ничего и не дождавшись, Кан уронила голову на колени и затихла. Одно она знала точно — Чанёль ей не верит. Даже она не может до конца поверить самой себе. Нужны доказательства, а чтобы их получить, необходимо ещё раз встретиться с шутом. Кроме того, Чаурим нужно защитить не только Чанёля, но и Джинсу. Но для защиты нужно оружие, а Кан даже представить не могла, что может им стать. Возможно, ответ знал Бэкхён? Но парень заперт в шутовском мире. Следовательно, для встречи с ним, ей нужно попасть туда.
Понимая, что каждая минута на счету и ждать, пока Чанёль согласится применить гипноз, по меньшей мере глупо, Чаурим попыталась понять, как ей удалось перенестись в тот мир в прошлый раз. На ум приходило одно слово — вода. К тому же, тот некто, встречавший её по прибытию, неизменно обращался к ней «Элиза».
Решительно закатав рукава домашней рубашки, девушка достала из кладовки пластмассовый таз и наполнила его горячей водой. Отнесла его в комнату, поставив перед креслом, и плотно закрыла дверь. Завела обычный будильник, водрузив его на столик; и на телефоне. Посчитав, что полчаса — это достаточный срок для пребывания в незнакомом месте, Чаурим потушила свет, оставив лишь слабое сияние ночника, и опустилась в кресло. Зажав в ладони мобильник, опустила ступни в воду и закрыла глаза. Только бы получилось! Только бы!..
Некоторое время девушка лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к звукам. За стенкой истошно кричал Пороро, тихо журчала вода, когда она легко шевелила ступнями, медленно затекала ладонь, сжимающая корпус мобильного. Спать, как назло, не хотелось. Дурные мысли накладывались одна на другую, прошлые события смешивались с фантазиями. То Чаурим целовалась с Чанёлем на глазах у хохочущей Мин Сонг, то вместо Джинсу в детской кроватке лежал шут и притворно охал, обмахиваясь крохотными ладошками. Девушка тряхнула головой, но видения не исчезали, только менялись хаотично, будто дурацкий калейдоскоп.
— Хватит мечтать.
Чаурим дёрнулась от неожиданности и резко распахнула ресницы — прямо перед ней сидел тот самый парень. Только на этот раз не в соседней клетке, а в её собственной, и с лукавой усмешкой рассматривал девушку. Больше не было ни Пороро, ни кресла, ни воды — только прилипшее к телу платье и роза между зубами, которую она поспешила выплюнуть на утоптанный земляной пол.
Подняв взволнованный взгляд на Бэкхёна, Чаурим внимательно его рассмотрела — спокойный и невозмутимый, вновь живой, несмотря на то, что в последнюю их встречу разбился о мостовую. В чёрной растянутой футболке, пыльных джинсах с разодранными коленями. Расслабленная рука с изящными пальцами легко касалась щеки, изредка зарывалась в волосы, чтобы тут же вновь опуститься. Неужели он и правда умер десять лет назад?
— Правда, — подтвердил парень, словно мог читать её мысли. — Я десять лет ни жив, ни мёртв. Я заперт в этом мире. Если сломаешься, то тоже застрянешь тут.
Чаурим встала на колени и осмотрелась — за пределами клетки расстилалась густая чернильная темнота, но внутри сияло странное свечение, благодаря которому они с Бэкхёном могли видеть друг друга.
— Он тебе не верит?
Кан помотала головой, без лишних слов догадавшись, кого собеседник имел в виду.
— Чанёль волшебный, его невозможно не любить. За него цепляешься, ломаешь себя, подстраиваешься под него, лишь бы иметь возможность быть рядом. Я врал ему, что не верю во всю эту чертовщину. Врал даже тогда, когда они начали приходить ко мне. Ты ведь тоже их видишь?
— Вижу, — едва слышно шепнула девушка.
— В ту ночь я не выдержал, сломался. Эта женщина кричала под дверью, а я сходил с ума от страха. Позвонил Чанёлю, попытался всё рассказать, но он даже слушать меня не стал. Тогда я не выдержал этого давления и выпрыгнул из окна. Я думал, что прекращу всё, что действительно болен и только отравляю своим существованием жизнь лучшего друга, но теперь я здесь, а из этого места нет выхода!