— Ты что? Больно? — прильнув к ней всем телом, шепнул Чанёль.
Вжавшись в него изо всех сил, Чаурим без труда почувствовала чужое возбуждение, но в сильных руках было так надёжно и уютно, что она наплевала на данные себе клятвы. Кан сейчас в том положении, когда каждую минуту можно было сойти с ума, так почему не утонуть в этом безумии с головой?
— Возьми меня, — повернув голову к Чанёлю, прошептала девушка.
Довольный рык приятно коснулся ушей и Чаурим послушно прогнулась, пошире расставляя ноги и утыкаясь лбом в холодную плитку. Подаваясь навстречу сильным уверенным толчкам, она тихо постанывала и закатывала от удовольствия глаза, когда мужчина, словно дикий зверь, вылизывал пальцы её рук и кусал за загривок.
В ванной они провели гораздо больше времени, чем ожидали. Во время завтрака полностью расслабленный Чанёль был похож на сытого хищника, в то время как Кан продолжала дёргаться от каждого шороха — будь это шаги соседей на площадке или ровный гул старого холодильника.
Когда они, наконец, собрались, Пак забежал в комнату и вышел оттуда с куклой подмышкой. Уже одетая Чаурим непроизвольно вздрогнула, вжимаясь лопатками в стену, а мужчина лишь равнодушно пожал плечами, сказав, что выбросит эту мерзость в мусорный бак.
Девушка терпеливо ожидала Чанёля в машине, наблюдая за тем, как он дошёл до отвратно пахнущего контейнера, небрежно швырнул куклу поверх чёрных пакетов с отходами и, пружиня каждый шаг, направился обратно.
— Отлично, ещё и пробка, — простонал Пак, когда на подъезде к офису они окончательно увязли в утреннем потоке машин.
— Да ладно, всё равно опоздали, — натянуто улыбнувшись, ответила Чаурим.
— Но отработать опоздание всё равно придётся, — по-хозяйски положив ладонь на худое колено, заявил мужчина.
Кан нервно сглотнула и повернулась к окну. Нужно было срочно переводить тему, но когда горячая ладонь ползёт вверх по бедру, начиная нагло шарить под подолом платья, трудно собраться с мыслями.
— Ты говорил, что Мин Сонг попала в аварию? — неожиданно выпалила Чаурим, догадавшись, что упоминание невесты усмирит пыл Пака.
— Обязательно о ней сейчас? — закатил глаза босс, всё же переложив ладони обратно на руль.
— О твоей невесте или об аварии? — насмешливо протянула девушка.
— Не шути со мной, — прошипел мужчина, проехав вперёд на пару метров. — Мин Сонг попала в аварию в прошлом году. Машина оказалась всмятку, а саму её чудом вытащили с того света. Она пять дней была в коме, врачи уже потеряли надежду, но, как видишь, всё обошлось, а эта безумная вновь рвётся за руль.
— Ты ведь любишь её, так зачем делаешь всё это? — опустив голову, тихо спросила Чаурим.
Чанёль долго молчал, медленно продвигаясь по шоссе в сторону работы, а девушка сидела рядом с ним, закрыв глаза, и старалась выровнять отчего-то сбитое дыхание.
— Я много с кем сплю. Ты не первая и не последняя в этом списке. Я знаю, что веду себя как последний мудак. И Мин Сонг это знает. И я буду гулять до тех пор, пока дверь нашего дома будет открыта, — неожиданно серьёзно произнёс мужчина.
— А что будет, если однажды она закроется?
— Мин Сонг меня слишком любит для такого, — вновь шутовски заржал Пак. — Да не закатывай ты глаза. Я же тебе сам сказал — я мудак. Но такой обаятельный, правда?
Рабочий день пролетел на удивление незаметно — в бесконечном потоке клиентов, жалующихся на сглазы, загрязнённую негативом ауру, кошмарные сны, буйных барабашек, Чаурим как-то подзабыла о своих собственных проблемах. Тем более, сегодня ночью они должны были созвониться с Леруа, а уж он точно знал, как помочь девушке. О кукле же, Кан старалась не думать, выкинув из головы уродливо-пугающее выражение лица.
Когда дверь за последним посетителем закрылась, Чанёль моментально изменился в лице и, схватив за руку ничего не понимающую ассистентку, потащил к себе в кабинет. Толкнув её на диван, навалился сверху, тут же принявшись покрывать жадными поцелуями лицо и шею. Чаурим недовольно стонала, вырываясь из его объятий, но Пак завёл руки за голову, не позволяя сопротивляться, и удобно расположился между широко расставленных ног девушки, имитируя секс сквозь одежду.
Для Чаурим это было как приятно, так и унизительно. Ей безумно хотелось толкнуться навстречу, и в то же время спрятаться от этих прикосновений. Было больно от осознания, что Чанёль её не любит, а просто играется. Он с ней, пока ему интересно, а потом вышвырнет из своей жизни, как ту куклу, и пойдёт дальше с высоко поднятой головой.
— Чанёль, больно, — задыхаясь, просипела Кан.
У неё действительно болели как сдавленные запястья, так и саднящая на спине рана. Но почувствовавшего азарт мужчину сейчас бы даже летящий навстречу поезд не остановил.
— Я не хочу так! Отпусти! — продолжала дёргаться девушка, своими движениями доставляя Паку ещё больше удовольствия.
Когда же, с трудом извернувшись, она зарядила ему коленом между ног, Чанёль позорно взвыл и мешком рухнул на пол, зажимая ладонью ноющие яйца и шипя проклятия сквозь зубы.
— Ты больной ублюдок! Никогда больше не приближайся ко мне! — торопливо поправив одежду, девушка бросилась к дверям.
— Чаурим! Стой! — рыкнул Чанёль ей в спину, но Кан его уже не слышала.
Куртку она натягивала уже на улице. Закинув сумку на плечо, нырнула во дворы и, пользуясь сумерками, надёжно затерялась от взгляда выбежавшего на крыльцо Пака.
Плача, Кан искала выход к метро и постоянно оборачивалась, слыша за собой чужие торопливые шаги. Вот только поблизости никого не было.
Её пугал такой Чанёль. Да, он и раньше не отличался выдержкой и тактом, но то, что случилось в кабинете, больше походило на изнасилование. Мужчина был похож на дикого зверя, совершенно не слышал её, набрасываясь как на кусок мяса. Судя по болезненным ощущениям и жжению, Пак искусал ей всю шею, так, что пришлось кутаться в воротник.
Лишь оказавшись в вагоне метро, Чаурим смогла облегчённо выдохнуть. Сев в самом конце полупустого вагона, подальше от остальных пассажиров, она несколько минут сидела с закрытыми глазами, выравнивая дыхание, после чего резко распахнула ресницы и едва не закричала от страха, в последний момент зажав ладонью рот.
Напротив неё, на том месте, где ещё минуту назад никого не было, сидела седая женщина в строгом чёрном платье. С трудом сглотнув, Чаурим внимательно её рассмотрела — начиная от лакированных остроносых туфель и заканчивая чуть растрепавшимися волосами, собранными в высокую старомодную причёску. Женщина же, улыбнувшись, отчего её лицо стало ещё морщинистее, обнажила ровный ряд чёрных гнилых зубов и склонила на бок голову. Безумные глаза с залёгшими под ними пугающими тёмными тенями, сверлили Чаурим насквозь, заставляя испуганно вжиматься в жёсткое сиденье и едва слышно хныкать от заполняющего всё сердце страха.
На мгновение потеряв интерес к девушке, старуха неожиданно повернула голову и улыбнулась сидящей рядом с ней кукле — той самой, которую Чанёль утром выбросил на помойку. Погладив уродца по плечу, старуха поднесла узкую ладонь с длинными загнутыми ногтями к его вывороченному подбородку и аккуратно поставила на место. Резко обернувшись к Чаурим, беззвучно рассмеялась, пугающе раскрыв рот, и в это мгновение в вагоне пропал свет, ввергнув девушку в состояние неконтролируемой паники. Правда, когда лампы вновь загорелись, ни мерзкой старухи, ни куклы уже не было.
Кан не помнила, как добежала до дома, как поднималась по лестнице, запинаясь едва ли не о каждую ступеньку. Хотелось поскорее запереться в своей комнате, загородить дверь шкафом и пересидеть эту ночь, вливая в себя кофе и энергетики, предусмотрительно купленные накануне.