— Бэкхён, что мне делать? Этот демон знает всё! Он наблюдает за мной! Наверняка знает о нашем общении! — она тут же набросилась на парня с вопросами.
— Конечно знает, но ограничить меня не может. Как бы он ни хотел, но я тоже проводник, и даже после суицида мои способности никуда не делись. Он может запереть меня в клетке и издеваться, но ему не хватит сил, чтобы помешать мне связываться с тобой. Из-за его контроля я не могу выйти из зеркала в мир людей, но разговаривать с тобой силы ещё остались, — слабо улыбнулся бледный парень, отчего на его лице особенно чётко проступили многочисленные ссадины и кровоподтёки.
— Они опять сбрасывали тебя с той вышки? — застыла в ужасе Чаурим.
— О, поверь, это не самое страшное, на что они способны. Это их месть за то, что я покончил жизнь самоубийством — теперь я ежедневно умираю и заново воскресаю, — невесело усмехнулся Бэкхён, прижимаясь лбом к тонкой границе из стекла. — Я пришёл сюда, чтобы сказать одно. Не сдавайся, Чаурим. Если ты сейчас сломаешься, демон победит. Держись, пожалуйста, из последних сил!
— Я хочу, чтобы ты был здесь, — неожиданно заявила девушка. — Мне нужно тебя почувствовать, чтобы понять, что я не сошла с ума. Ты ведь реальный? Ты не голос в моей голове?
— Я сожалею, но это невозможно, — спокойно возразил Бэкхён, поднимаясь вслед за девушкой.
— Скажи, что мне нужно сделать? Как вытащить тебя оттуда? — уперевшись ладошками в гладкую поверхность зеркала, истерично сыпала вопросами Кан.
— Успокойся, прошу тебя.
— К чёрту это спокойствие! — зарычав, возразила девушка.
Лихорадочно осмотревшись, она схватила в руки стул и, дико закричав, швырнула его в зеркало. Изображение покрылось паутиной трещин, раздался оглушительный треск стекла и сотни осколков рухнули на пол, причудливой мозаикой рассыпаясь под босыми ногами.
Рыдая, Чаурим опустилась на корточки и начала поочерёдно вглядываться в каждую разбитую стекляшку, не видя в ней ничего, кроме собственного зарёванного лица. Не обращая внимания на окровавленные от многочисленных порезов ладони, она продолжала перебирать осколки и протяжно выть, то и дело срываясь на жалкие всхлипы.
Девушка даже не удивилась, когда дверь квартиры хлопнула и в комнату вбежал всклокоченный Чанёль. Она не сопротивлялась, когда он тащил её в ванную, силком умывал и держал ладони под холодной водой. Молчала, пока обрабатывал порезы и перебинтовывал раненые руки. Истерика закончилась, сменившись фатальной апатией и сонливостью.
— Боже, Чаурим, что ты здесь устроила? Хорошо, что я додумался сделать дубликат твоего ключа! Это всё из-за вчерашнего? Ну прости! Я не знаю, что на меня нашло. Клянусь, такого больше не повторится! — сидя перед ней на корточках, сбивчиво говорил мужчина. — Хочешь меня ударить? Ах, прости, твои руки… Ну, отвесишь мне пощёчин, когда они заживут!
Чанёль нежно сжал запястья и поочерёдно поцеловал обе забинтованные ладони.
— Ты устала, да? Не ходи сегодня на работу, тебе нужен выходной. Я сейчас уберу это стекло, а вечером мы съездим в магазин и купим тебе новое зеркало…
— Я слабая, да?
Мужчина поднял на девушку удивлённые глаза и неопределённо хмыкнул, раздумывая над ответом.
— Лично мне ты кажешься очень сильной. Тебя ведь что-то мучает. Я прав? Поделись со мной!
Из глаз вновь полились слёзы, но на этот раз тихие и полные затаённой печали. Они медленно бежали по щекам, скатывались по подбородку и впитывались в воротник футболки, а оставленные влажные дорожки медленно сохли, неприятно стягивая кожу. Губы были солёные, а в душе пустота. Ну почему у них с Чанёлем не может быть всё так, как у обычных людей? Почему они не могут спокойно встречаться и любить друг друга? Почему, встретившись однажды, их жизнь стала напоминать фильм ужасов? И есть ли у этого фильма финал?
— Иди на работу, а то опоздаешь, — ласково погладив горячий лоб Пака, улыбнулась Чаурим.
Пальцы пробежались по скуле, нежно обвели раковину уха и устало опустились на покрывало. Жизнь будто покинула Кан, оставив одну человеческую оболочку, а внутри гулял ветер, перенося из стороны в сторону обрывки случайных мыслей и размытых образов.
— Знаешь, пожалуй, я тоже устрою себе выходной! Сегодня всего лишь две встречи назначено. Перенесу их на завтра, ничего страшного, — тут же схватившись за мобильник, сообщил Чанёль.
Чаурим забралась под одеяло, следя за тем, как Пак названивает клиентам и, пленительно улыбаясь, вешает им лапшу на уши, которой те безоговорочно верят. Наблюдала, как мужчина собирает веником стекло и выходит в подъезд, чтобы выкинуть мусор. За время его отсутствия она пыталась позвонить Леруа, но его телефон оказался выключен. Глухая тревога начала медленно охватывать девушку, но тут вернулся Чанёль с двумя стаканчиками кофе из Старбакса и любимыми шоколадными пончиками.
— Прости, зая, но готовить романтические завтраки я не умею, поэтому пришлось сгонять до ближайшей кафешки, — шутливо фыркнул Пак, заваливаясь на кровать рядом с девушкой и потроша содержимое бумажного пакета. — Будешь?
Чаурим сложила голову на плечо мужчины и послушно вгрызлась зубами в сладкий пончик. Было тепло и уютно, тревога понемногу утихала, сменяясь ленивой сонливостью и верой в то, что всё ещё может быть хорошо.
— Чанёль?
— М? — отозвался Пак, одновременно пытающийся пить кофе, проверять новости в интернете и вытащить из заднего кармана брюк ключи от автомобиля, сейчас больно впившиеся в ягодицу.
— А что означает семиконечная звезда?
— А? — мужчина задумчиво покосился на девушку, но тут же принялся отвечать. — Дело в том, что последователи веры в Семерых, символом которых и является эта звезда, уверены, что у их Божества есть семь разных ликов. Они поклоняются каждому лику по отдельности, при этом признавая, что все вместе они и есть одно целое Божество. Также они уверены, что после смерти всех грешников ожидают семь кругов ада, пройдя которые, они и искупят деяния, совершённые при жизни. Но есть более мрачная трактовка.
— Какая? — выдохнула Чаурим, крепко стиснув пальцами пластиковый стакан.
— Считается, что семиконечная звезда является символом определённой касты демонов. Как правило, самых порочных. Инкубы, суккубы и прочая нечисть, помешанная на плотских утехах и удовлетворении низменных потребностей. А вообще, почему ты спрашиваешь? — с любопытством взглянул на девушку Чанёль.
— Да татуировку хотела сделать, — неловко солгала она.
— Не стоит. В смысле, не татуировку, а звезду, — хохотнул Чанёль. — Вообще, я про веру в Семерых у Леруа целый курс проходил. Помню, он любил цитировать одного великого мужика. Его фамилии я не помню, а вот смысл примерно донесу. «Жизнь наша как пламя свечи. Дунул ветер, и нет её. До смерти на этом свете всегда недалеко, и семь преисподних ждут нераскаянных грешников»*. Это он так пугал нерадивых студентов, словно от этого мы все станем праведниками!
Пак весело расхохотался, прижимаясь подбородком к макушке Чаурим и совсем не замечая, как глубокая тень печали пролегла на осунувшемся лице.
___________________________________
*© Пир стервятников, Джейме IV
Изначальное толкование веры в Семерых было мной несколько изменено для максимальной приближенности к событиям, происходящим в данной истории.
========== Глава 15 ==========
Наблюдая за неугомонным Чанёлем, временно превратившим её комнату в рабочий кабинет, Чаурим сама не заметила, как уснула. Впервые за долгое время её ничто не беспокоило и не волновало. Девушка спала словно младенец, не видя снов и купаясь в перине из воздушных облаков.
Открыв глаза, она задумчиво улыбнулась и поудобнее закуталась в одеяло. Чанёль всё так же сидел на диване и осточертело бил по клавиатуре ноутбука, нервно поглядывая на лежащий рядом мобильник. В комнате висел стойкий запах кофе и табака, а окно было слегка приоткрыто, отчего повешенная на нём лёгкая занавеска трепыхалась от порывов ветра.