Передёрнув плечами от прохлады, Чаурим медленно села и потёрла заспанные глаза. Стрелки часов показывали начало четвёртого, а это значит, что спала девушка довольно долго, что на фоне тотального недосыпа несомненно казалось огромным плюсом.
— Как дела? — хрипло поинтересовалась она у вздрогнувшего мужчины.
— Напугала! — схватившись за сердце, фыркнул Пак. — Отлично!
— Это правда или сарказм? — лукаво глядя на Чанёля, хмыкнула Чаурим.
— Это позвонил господин Хон и сказал, что его домишко с нечистью сгорел дотла! Теперь он обвиняет меня в том, что я не изгнал привидений и те набедокурили. Грозится подавать в суд. — Пак небрежно поднёс к губам кружку и тут же грязно выругался, когда понял, что та пуста.
— Ого, и что теперь будет? — забеспокоилась Кан, стараясь не вспоминать обстановку мрачного особняка.
— Ничего. Я уже связался со своим адвокатом, он разберётся со стариком. Просто неприятно. Как-никак, след на репутации останется.
— Ну да, — кивнула Чаурим, заправляя за ухо прядь волос.
Мужчина вновь погрузился в работу, а девушка медленно сползла на пол и осмотрелась в поисках тапочек. Стоять босиком на ледяном полу было неприятно, поэтому Кан решила заглянуть под кровать. Встав на корточки, сунула нос в тёмную щель и тут же увидела тянущуюся к ней морщинистую руку. От неожиданности и страха, она взвизгнула, тут же отскочив к окну. Рука растаяла бесследно, а изумлённый Чанёль явно собирался взглядом прожечь в девушке огромную дыру.
— Там паук! — торопливо воскликнула она, тыча пальцем в сторону кровати.
— Детка, мне его убить для тебя? — томно поинтересовался Пак и тут же откровенно заржал.
У Чаурим не было ни сил, ни желания оправдываться, но это и не понадобилось — мобильный затрезвонил, привлекая внимание мужчины. Мельком взглянув на определитель, Чанёль недоумённо выгнул бровь и поднёс трубку к уху, поприветствовав собеседника на чистом английском.
Чаурим замерла и внутренне подобралась, внимательно прислушиваясь к разговору. После череды взаимных приветствий, собеседник начал что-то сбивчиво говорить и по мере рассказа лицо Пака мрачнело. Скомкано попрощавшись, он отбросил телефон в сторону и подошёл к окну. Девушка отошла в сторону, а мужчина, облокотившись на подоконник, закурил.
Не нарушая тишины, Чаурим молча наблюдала за тем, как Чанёль взволнованно набирает полные лёгкие дыма, трёт покрасневшие глаза и кусает полные красные губы. Было понятно — что-то случилось. Но что именно?
— Звонил приятель из универа, — стряхнув пепел на улицу, невесело улыбнулся Пак.
— Что произошло? — положив ладонь ему на плечо, выдохнула Кан.
Чанёль глубоко затянулся и тут же сдавленно закашлялся от переизбытка дыма. Сморгнув пару слезинок и тут же вытерев их ладонью, он растерянно посмотрел на Чаурим и поджал губы.
— Леруа умер. Его нашли мёртвым сегодня утром в кабинете. Кажется, сердечный приступ.
Чаурим не знала, как сдержала отчаянный крик и не позволила истерике вырваться наружу. Она лишь скорбно сложила руки на груди и невнятно пробормотала слова сочувствия. Чанёль же закурил вторую и, плотно обхватив фильтр губами, начал сбивчиво рассказывать о том, каким человеком был Леруа. Вспоминал смешные истории из их жизни, многочисленные байки француза и данные ему обещания навещать как минимум раз в пару лет.
— Он говорил, что если я решу привести в Париж свою любовь, то он лично благословит наш союз. Леруа мне был как отец! Чёрт, Чау, почему все, кого я люблю, оставляют меня!
Швырнув окурок в окно, Чанёль сполз на пол и прижал колени к груди. Он не плакал, глаза его были сухи и в них царили такое отчаяние и смятение, что сердце девушки готово было взорваться от переизбытка эмоций.
Не говоря ни слова, она встала на колени рядом с ним и притянула к себе, укачивая и успокаивая, будто маленького ребёнка. Чанёль вжимался лицом в худое плечо, комкал в судорожно сжатых пальцах футболку и продолжал что-то говорить — совсем неразборчиво и нечётко.
— Тихо, тихо! — шептала Чаурим, легко целуя тёмные волосы и из последних сил сдерживая собственные слёзы. — Сейчас полегчает, обещаю.
И было неясно, кого она успокаивает больше.
Спустя несколько минут, Чанёль нашёл в себе силы разогнуться и осмысленно взглянуть на девушку. Осторожно сжав её ладонь, он прижался затылком к стене и судорожно облизнул пересохшие губы.
— Я раньше не думал, но теперь мне стало интересно. После смерти есть что-то? Или люди, при жизни любившие друг друга, никогда больше не встретятся? Это больно.
— Я не знаю, Чанёль, — выдохнула Кан, глядя прямо перед собой.
— Я тоже. Просто понимаю, что боюсь совсем не смерти, а того, что больше не увижу дорогих мне людей. Не сяду с ними, как раньше, за стол. Не пропущу рюмочку-другую. Не расскажу последние новости, не задам важные вопросы и не услышу ответы на них. Ведь умирает не просто человек — умирает целый мир. Умирает возможность стать ещё ближе. Вместе с ним умирает часть тебя.
Чаурим поёжилась и внимательно посмотрела на серьёзного, как никогда, мужчину, рассуждающего о том, что всегда безумно её волновало. Ведь и правда — смерть неизбежна, она даётся человеку вместе с возможностью жить, как плата за существование. Так стоит ли её бояться?
Но ведь умирая, ты не только теряешь возможность любить, дышать, улыбаться и плакать. Ты теряешь близких людей, которые были рядом с тобой на протяжении короткой человеческой жизни. Тех, с кем тебе было хорошо и плохо, грустно и весело. Тех, кого всегда было мало. И есть ли шанс, что после смерти ты встретишься с ними вновь, что тебя не будут ждать пустота и вечное одиночество? Вот что пугало, теперь Чаурим это поняла.
— Знаешь, Леруа был единственным человеком, которому я рассказал о демоне. Я просто знал, что он поймёт, не поднимет на смех и при этом не станет бить себя кулаком в грудь, доказывая, что демоны существуют! Я просто должен был кому-то об этом рассказать, ведь держать это в себе невыносимо! Чёрт, не могу поверить, что его больше нет, — уткнув лицо в ладони, протяжно простонал Чанёль.
— А ты видел его? — неожиданно спросила девушка.
— Кого?
— Демона.
Мужчина на мгновение задумался и нахмурил брови. Пристально посмотрел на раскрытые ладони, переплетение линий, грубые и мозолистые подушечки пальцев. Глубоко вдохнул и вновь обратил взгляд на притихшую Чаурим.
— Когда я был совсем маленький, то видел его несколько раз. Сейчас мне кажется, что это была бурная детская фантазия. Ну, или он мне просто снился… Демон не любил солнечный свет и появлялся, когда было темно. Я сидел в углу комнаты или прятался под кроватью. Тусклый ночник горел рядом с окном и почти не освещал помещение. А демон стоял в углу спальни — уродливый и неизменно улыбающийся, с огромными перепончатыми крыльями за спиной. Неотрывно смотрел на меня, но не подходил. Самое удивительное, что я совсем его не боялся, но и не спешил знакомиться. Просто смотрел на его крылья и мечтал иметь такие же.
Пак устало рассмеялся и притянул к себе Чаурим, смазано коснувшись поцелуем искусанных губ.
— Не исчезай, хорошо?
Сердце забилось гулко, словно птица в клетке, и девушка торопливо кивнула, утонув в нежном, задумчивом взгляде. Неловко одёрнув футболку, она поднялась и, собрав со стола грязную посуду, вышла из комнаты. Сгрузив её в раковину, взволнованно метнулась в ванную и, то и дело прислушиваясь к звукам в коридоре, обессиленно опустилась на крышку унитаза.
Лишь оказавшись в одиночестве, у неё появилась возможность подумать. В голове набатом билась единственная мысль: «Леруа мёртв!» И мёртв, скорее всего, по вине Чаурим. Девушка даже думать не хотела, что с ней сделает Пак, когда ему обо всём станет известно.
Чувство вины упорно не покидало Кан — она почти не знала француза, но всё равно понимала, почему Чанёль так убивается. Это несомненно был мудрый человек с невероятно добрым сердцем. Он поддержал Чанёля в трудную минуту, дал ему толчок, чтобы идти вперёд, избавившись от страха детства. И даже сейчас, в тайне от своего ученика, был готов его поддержать, прекрасно догадываясь, чего это может стоить.