— Что случилось? — неловко забившись в угол и не зная, чем прикрыть наготу, шепнула Чаурим.
— Это я у тебя спросить хотел, — сипло хмыкнул Пак. — Я прихожу в номер, понимаю что ты в ванной и хочу лечь спать пораньше. Но внезапно зеркало разбивается вдребезги, я вбегаю сюда на шум и что я вижу?
Кан сжалась под испепеляющим взглядом мужчины, совершенно не зная, что сказать в своё оправдание.
— Да если бы я опоздал хотя бы на минуту, то уже не смог тебя откачать! Чем ты думала, когда решила покончить жизнь самоубийством?!
— Я не собиралась умирать! — не выдержав, закричала Чаурим.
— А тогда какого хуя в твоей сумке лежат эти таблетки? — склонившись над девушкой, прошипел Пак. — Это сильнейшее психотропное, хочешь сдохнуть от передоза или глюки ловишь?! Нужно было жрать то, что я тебе дал!
Со всей дури разбив бутылёк об пол, мужчина вышел из ванной, от души шваркнув дверью. Тут же разревевшись, Чаурим беспомощно била ладошками по полу, усыпанному осколками и таблетками. Перед глазами до сих пор стояли картины мира демона, навязчиво прокручивались услышанные вскользь слова. И ко всей этой чудовищной какофонии примешивалось ужасное чувство необъяснимой вины.
Услышав скрип двери, девушка подняла недоумённый взгляд на Чанёля. Не говоря ни слова, мужчина подхватил её на руки и отнёс в кровать, тут же укутав одеялом.
— Чанни! — схватившись за его руку, взмолилась Кан.
Пак быстро стянул с себя одежду и лёг рядом с Чаурим, позволяя обвить себя руками и уткнуться ледяным носом в огненно-горячую шею.
— Родной! Настоящий! Любимый! — сквозь слёзы шептала девушка, дыша знакомым запахом, покрывая тёплую кожу рваными поцелуями. — Спасибо! Спасибо…
— Тсс, всё хорошо, — неожиданно ласково прошептал Пак, запутавшись пальцами в мокрой копне волос. — Засыпай поскорее, у нас поезд в шесть утра.
***
Утро было холодным и туманным. Оба невыспавшиеся и помятые, они доехали до вокзала на такси и ожидали прибытие поезда на пустынном перроне. Зябко кутаясь в пальто, Чаурим сидела на лавке бок о бок с Чанёлем, пока тот курил одну за другой и неторопливо тянул остывший чёрный кофе из картонного стаканчика. Людей было на удивление мало, и почти все они сели на пригородный поезд, отправляющийся на десять минут раньше их собственного.
— Пойдём, — затушив окурок о стенку урны, поднялся Пак.
Следом за сигаретой полетел и опустевший стаканчик. Подхватив небольшую сумку, Чанёль взял девушку за руку и повёл за собой вдаль по перрону. Всё ещё сонный, пропахший табаком и горьким кофе, он рассказывал о том, как красивы горы Сораксан и как мечтает их ей показать. Говорил о том, что специально прихватил из дома новенькую камеру, что посвятит конференции в лучшем случае один день, а всё остальное время они проведут в походах по горам, фотографируя каждый кустик и скалу.
Чаурим шла за ним и, как никогда отчётливо, понимала, что даже если этот мужчина скажет ей лечь на рельсы перед проезжающим поездом, она это без раздумий сделает. Лишь бы он вот так же держал её за руку, сонно улыбался и говорил непривычно тихо и задумчиво.
Неразборчивый звук их шагов жадно глотал молочный туман, он клубился над землёй, поднимаясь всё выше, скрадывая очертания вокзала и многочисленных переходов. Снаружи было холодно и влажно, а внутри тепло. Чаурим не хотела никуда ехать, она бы предпочла остаться здесь, в объятиях Пака, только бы он никуда не исчезал, не менялся, не умирал. Она готова была схватить его за плечи, развернуть к себе лицом и выпалить на одном дыхании обо всех своих страхах и опасениях. Рассказать о проделках демона, о том, что Бэкхён и Джинсу живы, просто они не здесь. Спросить совет. Вместе они бы нашли выход. Вот только говорить нельзя.
Утром девушка проснулась с неожиданно твёрдой уверенностью, что им не суждено будет вернуться обратно. По крайней мере, точно не вместе. Она знала, что всё случится в Сокчхо. И если им с Паком удастся спастись, это будет величайшей удачей. И хотя Чаурим по-прежнему не знала, что нужно делать и как спасаться, она послушно шагала вслед за Чанёлем, потому что не могла иначе. Потому что она его и для него.
Когда из-за пелены тумана послышались грохочущие звуки приближающегося поезда, Чанёль встрепенулся и вгляделся вдаль, а Чаурим, молча прощаясь со ставшим любимым городом, обернулась назад. Туман клубился, словно живой, протягивал к ней свои щупальца, и когда на мгновение его пасть распахнулась, девушка смогла разглядеть сквозь молочную пелену очертания хрупкой женской фигуры, прислонившейся к одной из колонн.
— Ты куда? — рявкнул Пак, когда Кан дёрнулась в сторону фигуры.
— Там Мин Сонг! — крикнула она, но её голос заглушил металлический лязг тормозившего поезда.
— Что? — крикнул Чанёль, продолжая тащить её к распахнувшимся дверям.
Чаурим же продолжала вглядываться в туманную дымку, вот только та успела надёжно спрятать за собой все тайны.
_________________________________
*Dope — My Funeral
========== Глава 20 ==========
В вагоне поезда было немноголюдно и непривычно тихо, только стук колёс напоминал о том, что время не остановилось, и приятно убаюкивал своей монотонностью.
Чаурим сидела, вплотную прижавшись к Чанёлю, сложив голову ему на плечо и прикрыв глаза. Она дышала запахом мужчины, вжималась щекой в колючий свитер и изредка приоткрывала ресницы, чтобы мельком взглянуть на очередную страницу журнала у Пака в руках.
— Долго ещё? — сонно пробормотала она, чувствуя непривычную слабость.
— Минут сорок, — бросив взгляд на часы, отозвался Чанёль.
Чаурим вновь замолчала, тихо радуясь тому, что на неё не кричали и не отталкивали. Сейчас Пак позволял слишком много, не возражая даже тогда, когда девушка переплетала его пальцы со своими и робко целовала в щёку. Ему, возможно, невдомёк, что это были не просто проявления нежности и слепой любви. Это ещё и воровство — наглая кража у времени коротких мгновений счастья, которые уже никогда не повторятся. Секунды утекали одна за другой, часы оставались позади, и с каждым движением стрелки Чаурим подходила всё ближе к краю. Она не могла отстать от Чанёля. Не имела права отпустить его в полёт одного.
— У Леруа сегодня был бы день рождения. Я ведь ему даже подарок успел отправить по почте, — неожиданно произнёс мужчина, опустив журнал на колени.
Кан медленно оторвала голову от его плеча и поморщилась от неприятных воспоминаний вчерашнего кошмара. Тошнота подступила к горлу, и она, сдавленно извинившись, убежала в туалет.
Оказавшись в узкой кабинке, склонилась над раковиной и долго умывала лицо холодной водой. Вагон ощутимо качался и скрипел, что не способствовало утиханию тошноты, но в голове всё же немного прочистилось, а жар утих.
— Ты как?
Подскочив от тихого голоса, Чаурим врезалась спиной в стену позади себя и испуганно уставилась в зеркало, где отражался обеспокоенный Бэкхён.
— Хорошо, что Чанёль успел вовремя! Мне пришлось разбить зеркало, чтобы привлечь его внимание! — взволнованно говорил парень, то и дело убирая со лба отросшую чёлку.
— Спасибо, Бэк, — облегчённо вздохнула девушка, вновь приблизившись к зеркалу. — Я понятия не имею, что мне делать!
— Тебе удалось хоть что-то узнать?
Чаурим беспомощно развела руками и с мольбой посмотрела на хмурого Бэка.
— Тебе нужно изучить программу конференций. Возможно, там будут рассказывать о чём-то интересном.
Немного подумав, Чаурим согласно кивнула и, устало, но искренне улыбнувшись на прощание парню, вышла из туалета. Возвращаться на своё место она не спешила. Подошла к окну и, затаив дыхание, подняла взгляд на виднеющиеся вдалеке горы — высокие, серые, влажные от недавнего дождя и подёрнутые клочками тумана. В сердце даже кольнуло от восторга, но на место светлому чувству тут же пришёл привычный страх. Чаурим показалось, что с гор на неё с усмешкой смотрел сам Дьявол.
***
Сокчхо оказался небольшим провинциальным городком, раскинувшим свои владения на берегу Японского моря. Летом тут, возможно, было красиво, но сейчас старинные серые улочки навевали необычайную тоску и грусть. Ветхие дома наслаивались один на другой, словно грибы после дождя, совершенно безликие, отличающиеся друг от друга лишь цветом крыш. По улицам прохаживались исключительно пенсионеры, словно вся молодёжь впала в спячку до наступления лета, и со старческим любопытством разглядывали всех встречающихся по пути людей.