— Заткнись! Пожалуйста, — попросила Лу, закрывая руками лицо.
— Впервые вижу, чтобы ты краснела. Неужели, все настолько плохо?
— Просто помолчи, — взмолилась девушка.
Чертов Ник видел ее насквозь. И был везде и кругом прав. Кроме влюбленности, конечно же. Что еще за любовь с первого взгляда! На такого даже за мешок картошки в голодные годы не посмотрела бы. Это все проклятые гормоны.
— Я не буду против, если ты начнешь с кем-то встречаться, — как бы невзначай сказал парень. — Останемся друзьями, — насмешливо добавил он.
— Боже, ты просто невыносим! Хватит уже.
— Малыш, это нормально в твоем возрасте. Расслабься и будь собой. Когда еще влюбляться, как не в семнадцать?
— Сам влюбляйся, а я без этих соплей прекрасно обойдусь, — пробурчала девушка, закрывая этот нелепый разговор.
— Это все из-за твоего конфликта с Роксаной. Ты считаешь, что она предала тебя, и боишься открываться кому-то еще. Поэтому я и говорю, реши эту проблему, тебе станет легче.
— Мне станет легче, когда я тебя тресну, — прошипела девушка.
А что ей оставалось сказать? Он был прав, хотелось ей этого или нет. Ссора с Роксой расколола ее жизнь на некое до и после, и она не знала, как собрать все и начать с нуля. Но она обязательно попробует. Завтра.
***
— Я все равно не понимаю, зачем она позвала меня сюда? И вообще, разве до восемнадцати пускают в такие места? — хмуро проговорила Роксана, когда они припарковались неподалеку от входа в клуб. Вывеска заманчиво моргала сиреневым, но у девушки не было ни малейшего желания заходить внутрь.
— Ты как мамочка, ей богу. Прекрати и вспомни лучше, как мы сами ходили сюда. И тебе было шестнадцать — Рома назидательно поднял палец вверх.
Блондинка молча выбралась из машины и потребовала сигарету. Она все еще не призналась себе, что вернулась к вредной привычке и не купила собственную пачку.
— И все равно, мы такими не были, — девушка кивнула на парочку страстно сосавшуюся в проулке. — Твой братец, кстати, не лучше.
— Нормальный пацан растет, здоровый, — Рома приобнял подругу, — ну, подумаешь, позажимался с девчонкой на перемене, тоже мне, преступление. И да, Рокса, мы были именно такими.
— Ладно, ты прав. Я просто нервничаю, — призналась она.
— Вот и все, — парень повел ее к входу в клуб. — Кстати, старушка, шикарно выглядишь.
Роксана самодовольно улыбнулась. Она надела красивое красное платье, которое подчеркивало все достоинства ее фигуры и туфли на ультравысоком каблуке. Но даже так она была сантиметров на пять ниже Ромы. Звякнув браслетиками на руке, она выбросила недокуренную сигарету и прошла мимо охранника.
В клубе было шумно, жарко и непривычно. Девушка на мгновение растерялась, но Рома быстро сориентировался и потащил ее к бару.
— Колу и Май Тай, пожалуйста, — парень протянул бармену купюру, не слушая никаких возражений блондинки и даже угрожая сломать ей руку, если она сейчас же не уберет кошелек.
— Некоторые вещи нельзя изменить, — фыркнула девушка, потягивая через трубочку сладкий коктейль. — Тебе не кажется, что мы немного не в кассу?
— Ну, — Рома замялся на мгновение, а потом пожал плечами. — Кто мог знать, что тут будет выступать рок-группа?
— Надо было в интернете посмотреть, — запоздало сообразила девушка.
— Забей, мы тут все равно самые красивые. Пошли, сольемся с толпой.
Они стали пробираться на танцпол, где теснился народ. Несколько раз Роксану толкнули, едва не сбив с ног, а один раз чуть не облили пивом. Девушка была на грани того, чтобы послать все к черту и уйти, не дожидаясь появления сестры. Но внезапно,оказавшись почти у самой сцены, она увидела патлатого брюнета, кричавшего в микрофон.
— Это он! Тот самый мужик! — прокричала она Ромке в ухо.
— Ну, он неплохо поет.
Несмотря на все свое предвзятое отношение, Рокса не могла с ним не согласиться. Парень действительно был талантливым. Его голос окутывал, сплетаясь с музыкой и заставляя забыть о том, что она его ненавидит. Будучи заядлой любительницей рока во всех его проявлениях, в том числе и русского, Рокса легко узнала одну из песен популярной раньше группы.
— Черт, он действительно хорош! — девушка не смогла сдержаться и стала подпевать, вспоминая любимый когда-то мотив.
— Может, она хочет, чтобы ты пересмотрела свое отношение к нему? — предположил Рома.
— Может… Но это все равно не сработает, — отрезала Роксана.
Она ощутила укол разочарования. Не такого она ждала, собираясь на эту встречу.
— Пойдем или останемся? — спросил Ромка, заметив, как изменилось ее лицо.
— Давай уж послушаем, раз пришли, — проворчала девушка, допивая коктейль.
Песня резко закончилась, послышались громкие аплодисменты.
— Эй, Ник, — на сцене появилась Лу, — не пора ли тебе передохнуть? — насмешливо крикнула она, отбирая у парня микрофон. — Ребята, не устали еще от него?
Зал зашумел, высказывая одобрение симпатичной девушке с черно–красными волосами. Лу скинула кожанку, оставшись в джинсах и черной майке, и показала Нику язык. Парень улыбнулся и отошел к краю сцены. Брюнетка вскинула вверх руки в приветственном жесте, а потом едва заметно кивнула парню с гитарой, стоявшему рядом с ней.
Едва услышав проигрыш, Рокса без труда узнала песню. Столько раз они слушали ее, сидя у бабушки во дворе, деля одни на двоих наушники. Когда Лу вступила, у старшей перехватило дыхание — она не знала, что мелкая поет.
— Переживая сознание о тебе, думаю рвано и ранено о тебе.
И убедительно в роли себя для других существую.
Сколько веселья вокруг, а счастливых нет, лидокаиновый бродит во мне рассвет,
Лидокаиновый бродит во мне рассвет. Жизнь протестует.
Роксана не могла поверить, что эта девушка на сцене — ее сестра. Лу пела просто невероятно, и казалась такой близкой и далекой одновременно. Сжимая микрофон до побеления пальцев, она всматривалась в толпу, выискивая сестру глазами. Роксана рванулась вперед, локтями расталкивая людей, наступая на ноги, забыв о Роме, который тут же упустил ее из виду. Она пыталась подобраться как можно ближе, игнорируя возмущение окружающих.
— Набери мое имя в Гугле, прочитай километры лажи,
Что еще в этом чертовом мире тебе про меня расскажут.
Но, пожалуйста, слышишь, пожалуйста — согласись на последнюю встречу.
Я не могу, не могу, не могу больше, весна по щекам поцелуи хлещет.
Куполом золото, медью горят леса, если не любишь уже не терпи, бросай,
Если не любишь уже, не терпи, бросай, знаю, как сложно.
Если открылся, не смей ни о чем жалеть, пусть будет небо ближе ко мне на треть,
Пусть будет солнце и лучше на нем сгореть, чем задохнуться.
Оказавшись у самого края сцены к концу второго припева, Рокса вскинула лицо. Глаза в глаза. Серые против голубых. Заиграло соло, и тонкая рука Лу безвольно повисла вдоль тела, словно по наитию продолжая сжимать микрофон. По щеке скользнула почти незаметная капля, тут же теряясь где-то на ее ключицах. Роксу толкали в спину, но ей было все равно. Самым важным была рука ее сестры, которую она мимолетным жестом прижала к груди.
Первой не выдержала младшая. Повернув голову вправо, она снова поднесла микрофон к губам, сжимая его уже двумя руками.
— Набери мое имя в Гугле, прочитай километры лажи,
Что еще в этом чертовом мире тебе про меня расскажут.
Но пожалуйста, слышишь, пожалуйста — согласись на последнюю встречу.
Я не могу, не могу, не могу больше, весна по щекам поцелуи хлещет.
Лу резко обернулась, снова встречаясь глазами с Роксой.
— Набери мое имя в Гугле, прочитай километры лажи,
Что еще в этом чертовом мире тебе про меня расскажут…
Последняя строчка звучала так отчаянно, что почти физически стало больно. Глаза защипало от непрошеных слез. Она все поняла. Поняла, как Лу скучала, как ей было трудно. Какой одинокой она себя чувствовала. И сейчас глядя на девушку, выступавшую на сцене, она видела свою маленькую Лу, которая умоляла ее не уезжать.