Девушка даже не удивилась, когда поняла, что все выдержано в средневеково-скромном стиле. Сплошное убожество: никаких удобств, электричества, водопровода и отопления. Разумеется.
Адриан, снял с плеча арбалет, положил его на стол, зажег повидавшую виды керосиновую лампу, висящую у входной двери, и принялся за камин, растапливая его лежащей неподалеку связкой хвороста. Аманда же запрыгнула на диван, заскрипевший от такой невежливости и, превратив пальто в плед, укутала им ноги. Плевать, что те были по самое не хочу в грязи. Не ее проблемы.
— С места ни сдвинусь, пока не согреюсь, — заявила она.
— А разве кто-то заставляет? — не оборачиваясь, ответили ей.
— Пока не знаю, но предупреждаю заранее.
— Ты странная, — покачал головой Адриан, поворачиваясь к ней. Он заинтересованно осмотрел девушку. — Что у тебя с волосами?
— А что с ними? — не на шутку испугалась та. Может, оставила где-нибудь на ветке клок и теперь красуется перед ним плешью?
— Они разноцветные, — пояснил мужчина… Хотя какой уж там мужчина, когда вскрылся его возраст. Молодой человек… Парень…
— Ааа, — облегченно выдохнула та, теребя светлые концы. — Просто крашенные. Сейчас многие так делают.
— Зачем?
— Потому что это красиво.
— Красиво?
Недоумение было самым неподдельным.
— Неважно, — отмахнулась Аманда. — Короче, нормально все с ними.
Адриан пожал плечами, соглашаясь, что тема исчерпана.
— Чай будешь?
— Буду. Без сахара.
— Кого?
Девушка закатила глаза. Как все сложно. В этом ее сне нет даже сахара!
— Неважно. Просто чай.
Котел был поставлен и вскипячен в камине. Очень скоро Аманда держала в руках глиняную надколотую чашку с дымящимся напитком. Признаться, на вкус чай оказался неплох. Даже, наверное, вкуснее, чем в реальности. Повышенная чувствительность рецепторов во сне? Адриан тоже налил себе напитка, присел на другой край дивана и, склонив голову, посмотрел на гостью.
— А теперь рассказывай: откуда взялась, почему так странно одета и какие цели преследуешь? И почему не перестаешь повторять, что все это сон?
Девушка растерялась. Понятное дело, неважно, что сейчас говорить — все равно рано или поздно она проснется, но вдруг ответ окажется неправильным и тогда срочно придется убегать от пущенной в нее стрелы? А ведь тут так тепло и хорошо… не очень хочется опять носиться по холодному лесу.
— А если я не отвечу, чем мне это грозит? — осторожно заметила она.
— Ты ответишь, — равнодушно пожал плечами Адриан. — Или я сопровожу тебя обратно до тех ребят, с которыми ты уже успела познакомиться.
— Шантаж! — возмутилась девушка. — Грязный и подлый! А если врешь? Может, они не такие, какими ты их выставляешь?
— Вот и проверишь.
Сама невозмутимость. Аманда сердито закусила губу.
— Я просто очнулась посредине леса. Лунатизма за мной не замечалось, так что вполне логично предположить, что все это лишь мое воспаленное воображение! И даже ты!
Адриан смерил ту задумчивым взглядом. Снова. Почему он постоянно разглядывает ее с интересом зоолога? Девушка начинала злиться.
— Ясно, — кивнул он. — Откуда ты? Явно ведь не местная.
— Лучше не спрашивай, все равно не поверишь.
Молодой человек согласно кивнул.
— И что дальше?
— Откуда я знаю. Хочу проснуться поскорее.
— А если не проснешься?
— Это с чего это вдруг! Я же не в коме! Или… — у Аманды сердце ухнуло в самые пятки.
А если она и, правда, в коме? Уснула, а проснуться не может? Тогда все это… и настоящая боль, и холод легко объясняются. Научного подтверждения нет, но люди в летаргическом сне ощущают всё сильнее. О, нет… только не это…
— Святой ёжик, вот же попала… — обречено проскулила девушка, вцепившись пальцами в кружку.
— Думаю, это так, но не совсем понимаю, причем тут лесное животное, — кивнул собеседник. — Неважно. Знаешь, что? Предлагаю вот какой вариант: на рассвете мы кое-куда отправимся. Может там смогут привести твои мысли в порядок, потому что, признаться, я в них потерялся.
— К кому? Куда? — насторожилась Аманда. Он хочет отвести ее к какому-нибудь психиатру? Есть ли в этом ее воображении вообще психиатры?
— Потом узнаешь.
— Нет, я хочу знать сейчас!
— Ты слишком нетерпелива. Выпей чаю и ложись спать.
— Я и так сплю, — отмахнулась та. — Сон во сне? Мне кажется, это немного перебор. К кому ты хочешь меня отвести?
Адриан покачал головой и молча поднялся с дивана. Видимо, разговор был окончен, так что Аманда, подперев голову рукой, наблюдала за тем, как хозяин дома, судя по тому, как легко он ориентировался в хижине, сновал мимо нее и что-то искал.
Она оказалась права. Замеченная ранее дверь вела в соседнюю комнату, по всей видимости, спальню, если можно было так назвать крошечную деревянную пристройку с заниженным потолком и одной единственной кроватью. Получив официальное приглашение, девушка закрылась там и упала на дико жесткий матрас. Или не матрас… что это? Похоже на кирпичи.
Сон не шел. Что, в общем-то, неудивительно. Несколько часов Аманда пролежала так, глядя в единственное небольшое круглое окошко. Сколько прошло времени, она не представляла, но постепенно начинало рассветать. Желудок призывно заурчал. Вот тебе и раз. Значит, чувство голода здесь реальное.
Спустя еще какое-то время за дверью послышался шум. Хозяин берлоги, видимо, проснулся. Несколько раз хлопала наружная дверь. Затем постучали и в ее спальню. Из приоткрытой щели вкусно запахло горячим, да так что желудок взбунтовался еще больше.
Овсяная каша ждала девушку на столе. Правда, какая-то странная, совсем не каша… Казалось, ее ножом можно резать, но попробовать угощение Аманда не успела. Она только подходила к столу, когда услышала едва уловимую настойчивую мелодию, доносящуюся откуда-то… вернее в ее голове. Девушка оцепенела.
— Ты слышишь?
Адриан, стоявший неподалеку, непонимающе поднял глаза на гостью.
— Что слышу?
— Песня… — Аманда вслушивалась из последних сил, пока, наконец, не узнала ее. — Это же мой будиль…
Она не успела закончить предложение. Вокруг все почернело, а в следующую секунду девушка подскочила на кровати в своей квартирке на четвертом этаже. Солнце пробивалось в занавешенное окно, а мелодия популярной песни настойчиво трезвонила и требовала, чтобы ее отключили. Аманда дрожащими руками потянулась к смартфону.
Вот это сон… Сон сном, но она отчетливо помнила каждую деталь. Разве, сон не забывается? Разве он не оставляет приятное ощущение после пробуждения? Легкий туман в голове или что там еще…
Аманде понадобилось нескольких минут, чтобы собрать мысли в порядок и облегченно выдохнуть, окончательно поверив в то, что она находится в Висконсине и все, что случилось, лишь игра ее подсознания. И тут, когда уже все аргументы были приведены, а доводы приняты к сведению, она обнаружила знакомую царапину на руке. На этом дело не ограничилось. На ногах красные следы и сбитый ноготь. И локоть, который она стесала, когда катилась вниз по склону…
“Чернильный дневник” лежал на прикроватной тумбочке, и девушка с ужасом и особой осторожностью потянулась за ним, словно книга в любую секунду могла превратиться в гремучую змею. Очередной сюрприз. Вместо одной исписанной каллиграфическим почерком страницы теперь красовалось не менее десяти, а там, где еще вчера вечером значилось лишь “Глава 1” аккуратными волнами лег текст.
“Ночную тишину леса прорезали шорохи. Перед взором охотника, совершающего привычный ночной дозор, предстала девушка. Незнакомка сразу показалась ему более чем странной: замерзающая, растерянна и в нелепых одеждах, больше напоминающих пеньюар для вечернего туалета.
Охотнику пришла было в голову мысль, что это очередная несчастная, решившая покончить с собой от безответной любви. Таких в его владениях хватало. Вестера, протекающая неподалеку, с радостью принимала в свои холодные объятия всех желающих, но нет, девушка явно оказалась здесь по иной причине…