Она сменила тему:
— Зачем тебе провоцировать проблемы между ним и Ниаллом?
— Такова моя суть. — Ириал не видел причин лгать ей. — Я знаю, что такое вызывать зависимость. Это одна из черт моего Двора. Ниалл не принадлежит Двору Кинана, ни сейчас, ни когда бы то ни было. Кинан обращался с ним гораздо хуже, чем ты можешь предположить.
Спокойная улыбка Эйслинн не дрогнула, но в ее глазах показались крошечные солнечные искры:
— А тебе-то какая разница?
Он откинулся на спинку стула и вытянул в проходе между столиками ноги, пытаясь найти как можно больше комфорта в толпе резвящихся смертных.
— Ты поверишь, что мне не безразлична судьба Ниалла?
— Нет.
— Фейри не лгут.
— Не в открытую, — парировала она.
— Что ж, — пожал плечами Ириал, — если ты не веришь этому, что я могу сказать? Мне нравится провоцировать мальчишку-короля. — Он протянул руку, чтобы коснуться ее руки. В отличие от многих фейри, она могла бы успеть избежать его прикосновения — солнечный свет может передвигаться так же быстро, как и тени, — но не стала этого делать. Вот Кинан бы сделал.
Иметь дело с королевами намного приятнее, чем с королями.
На Ириала нахлынула волна горячей летней истомы, теплого бриза и какого-то странного сладкого вкуса, которым вдруг пропитался влажный воздух. Это было прекрасно! Он держал ее за руку и знал, что она так же отчетливо ощущает сущность его Двора, как он — ее, видел, как трепещет ее пульс, словно пойманная в клетку птица, у которой отняли волю.
Она покраснела и убрала руку.
— Соблазнить не то же самое, что вызвать симпатию и интерес. Я постоянно сталкиваюсь с соблазном перед своим королем, каждый день, каждую секунду… Но я не испытываю желания заняться сексом ради пустого удовольствия. И даже если бы это было так, тебя бы я для этого не выбрала.
— Даже не знаю, кому я должен завидовать больше — царьку или твоей смертной игрушке, — проговорил Ириал.
Искры осветили клуб, когда ее самообладание, наконец, дрогнуло. Но даже несмотря на это она не была такой же темпераментной, как Кинан.
— Сет не игрушка. — Она смерила его ясным оценивающим взглядом, чего никогда не мог сделать Кинан. — Так же, как Лесли не игрушка для тебя. Или это не так?
— Кинан никогда не поймет этого. Забирая смертных, он забирает их смертность.
— А ты?
— Мне нравится Лесли такая, как есть. Вместе с ее смертностью. — Он вытащил сигарету и постучал ею по столу. — Однако эту тайну я тебе не открою. Так же как я не расскажу тебе о секретах Кинана или Ниалла.
— Почему бы просто не оставить Лесли в покое?
Ириал посмотрел на нее и не к месту подумал о том, подожжет ли она его сигарету. Майек — предыдущий Летний Король — находил любопытное развлечение в том, чтобы поджигать разные вещи. Ириал почему-то сомневался, что Эйслинн последует примеру Майека, поэтому вытащил зажигалку.
— Я не стану отвечать на этот вопрос. Сейчас у меня нет для этого причин. Она моя. И это все, что имеет значение.
— А если я скажу тебе, что наш Двор заберет ее?
Он поджег сигарету, глубоко затянулся и выдохнул.
— Ты будешь не права.
Ириал не стал упоминать о том, что Летнему Королю нет дела до Лесли. Лесли могла что-то значить для Летней Королевы, но для Кинана? Ему действительно было наплевать на всех, кроме своих фейри и своей королевы. И далеко не всегда он действует в их интересах.
Пребывая в сомнениях, но по-прежнему контролируя свои чувства, Эйслинн окинула его таким взглядом, который поставил бы на колени большинство фейри. Но прежде чем она смогла заговорить, он снова поймал ее руку. Она напряглась, и ее кожа стала такой же горячей, как расплавленная сталь.
— Лесли принадлежит мне, так же как Сет — тебе, и как Летние девушки — Кинану.
— Она моя подруга.
— Тогда ты должна была что-нибудь предпринять, чтобы защитить ее. Тебе известно, что с ней сделали? Какой испуганной она была? Какой потерянной? Знала ли ты, как жестоко ее сломали?
Какой бы трогательной ни находил он заботу Эйслинн о его девочке, этого было недостаточно, чтобы пожертвовать Лесли. Они не защитили ее, не уберегли от опасности, не попытались сделать ее счастливой. Он сделает все это сам.
— Когда она привыкнет к переменам…
— Каким переменам? Ты сказал, что она до сих пор смертная. Что ты с ней сделал?
Маленькие грозовые облака окружили их, и весь клуб наполнился тяжелым туманом. Видимо, разговор был безвозвратно испорчен, поэтому Ириал встал и поклонился.
— Мой Двор имеет дело с более темными вещами, чем твой. Больше я ничего не буду говорить. Позже она сама все тебе расскажет, если захочет.