Тиш (которая ничем не отличалась от той Тиш, которую знала Лесли, кроме того, что теперь общалась с поддержавшими ее фантастическими существами) медленно вышла вперед, как хищник, преследующий добычу:
— Сегодня я говорю с благословения Ириала, и у меня есть его разрешение позаботиться о Лесли, защищать ее для него. Тебе не стоит испытывать наше терпение, Ниалл.
Напряженная поза Ниалла, внутри которого кипела и гудела ярость, словно эликсир (и ярость его была такой, что Лесли могла запросто утонуть в этом эликсире), сказала больше, чем любые слова: он просто жаждал насилия.
И несмотря на всю странность этого момента Лесли по-настоящему хотела, чтобы он это сделал. Она хотела, чтобы они рвали друг друга на куски. Хотела их жестокости, их возбуждения, их борьбы и ненависти. Это было глубоко внутри нее, но этот голод не был ее собственным. Чувства завязались в ней тугим узлом, и она покачнулась.
Внезапно круг вокруг Лесли разделился. Тиш коротко кивнула и взяла Лесли за руку. Она повысила голос, чтобы ее было слышно сквозь рычание стражей и ропот собравшейся толпы:
— Ты развяжешь войну за девушку, Ниалл?
— С удовольствием, — ответил он.
— А тебе позволено? — спросила Тиш.
Ответом ей была тишина. Наконец, Ниалл произнес:
— Мой Двор запретил мне это.
— Тогда иди домой, — сказала Тиш и повернулась к теням: — Пап, ты подбросишь ее?
Лесли обернулась и увидела Габриэля. Татуировки на его руках двигались в тусклом свете, как будто собирались сбежать с его кожи. Это тоже невозможно. Но это по-настоящему. И я нужна им… Для чего? Зачем? Она никак не могла полностью поддаться панике. Она чувствовала, что паника близко, но не могла до нее дотянуться, могла только думать о ней. Что они со мной сделали?
— Привет, красавица. — Габриэль приближался к ней с мягкой улыбкой на лице. — Давай-ка уведем тебя отсюда.
И она почувствовала, как ее поднимают на руки. Габриэль держал ее все время, пока бежал по улицам с такой скоростью, с какой ей еще никогда не доводилось передвигаться. Она ничего не видела и не слышала, кроме темноты и голоса Ириала откуда-то издалека:
— Отдохни немного, милая. Мы увидимся позже.
Глава 27
Ниалл заговорил, как только вошел в переднюю комнату во дворце:
— Лесли ушла. Я не прошу многого, как и не просил все эти годы…
Кинан остановил его, подняв руку, которая светилась пульсирующим солнечным светом.
— Ты по-прежнему подчиняешься Ириалу?
— Что? — Ниалл замер от нахлынувших эмоций.
Летний Король нахмурился, но промолчал. Растения в комнате согнулись под порывом горячего ветра, который все набирал и набирал силу в полной зависимости от чувств Кинана; птицы спрятались в своих укромных уголках за колоннами. Хорошо, что Летних девушек здесь нет. Кинан отослал оставшихся охранников, отдав несколько коротких приказов, и принялся ходить туда-сюда. Вихри кипящего воздуха закружились и завертелись спиралями по комнате, казалось, в них прятались какие-то призрачные фигуры, вокруг которых ревели порывы набравшего полную силу горячего ветра, которые разбивали парящие вихри на отдельные клубы воздуха. А через миг все смыл ливневый дождь. Повинуясь противоречивым чувствам короля, несколько природных явлений столкнулись в небольшом пространстве, оставив после себя катастрофу.
Кинан остановился и задал вопрос:
— Ты часто думаешь об Ириале? Чувствуешь симпатию к его Двору?
— О чем ты? — спросил Ниалл.
Кинан схватил диванные подушки, явно пытаясь найти способ взять себя в руки. По комнате пронесся шторм, обрывая листья растений и разбивая стеклянные скульптуры.
— Я принял те решения, которые счел необходимыми, Ниалл. Я не позволю снова связать свои силы. Я не вернусь к этому кошмару. И не дам Ириалу ослабить себя… — Солнечный свет струился из его глаз, срывался с его губ. Подушки в руках Кинана занялись огнем.
— Кинан, ты несешь какую-то чепуху. Если у тебя есть что сказать по существу, говори. — Даже после стольких лет рядом с Кинаном характер Ниалла не стал таким же изменчивым, как характер короля, но Ниалл знал, что сам он намного более жестокий, чем когда-либо был или будет Кинан. — Ириал забрал Лесли. У нас нет времени на…