Жизнь - это когда утром идешь на кладбище, а вечером - на концерт. И в этом нет никакого цинизма или лицемерия.
Кто из нас болен - я или наше общество, если вполне порядочные и умные люди едва ли не гордятся тем, что их не интересует, воруют в нашей стране чиновники или нет. Вообще неприлично заглядывать в чужие карманы, считают они. Если болен я, тогда понятно, почему им безразлично, из-за чего митинговали в России в прошлое воскресенье, как и то, что сотни посадили на пятнадцать и более суток.
Жене.
2 апреля пятая годовщина со дня твоей смерти. Я уже очень давно считаю, что человек живет до тех пор, пока есть хотя бы один человек на Земле, кто помнит об ушедшем в другой мир. Так вот - я никогда не забывал тебя. Я хорошо помню все то, что было связано с тобой в моей жизни.Я долго шел к тебе, чтобы забыть тебя, плутая в поисках любви. И не для того нашел в двадцать пять лет, чтобы когда-нибудь потерять. Я не всегда понимал тебя, не всегда ценил и поступал с тобой так, как ты того заслуживала, но не предавал и не сомневался в твоей верности и взаимной любви. Лишь после смерти, внимательно прочитав наконец твою "Среду обитания", засомневался, а так ли, как я тебя, ты любила меня - слишком тяжело я переживал твой уход. Однако стоило случайно найти твое старое письмо, адресованное и не отданное мне, как все сомнения в твоей любви рассеялись.
Наша совместная жизнь разделилась на две половины - когда мы каждый отпуск ездили по стране, которую ты открыла мне после нашей первой поездки на юг еще до женитьбы, и когда из-за твоих болезней мы прекратили ездить. Но это никак не отразилось на наших отношениях, я не сожалел о том, что вынужден проводить отпуск дома, тем более что мы иногда выезжали в пригороды Питера, и я ездил в разные города в командировки.
Благодаря тебе, трудившейся до последнего своего дня, я, оставшийся без работы, езжу за рубеж более четырех лет на заработанные тобой деньги ( мной - пропали, как у всех, в девяностые). И в этом есть большая несправедливость - ведь мы оба больше всего любили ездить вместе, и даже тогда, когда отдыхали, мало сказать, без всякого комфорта, радовались встречам с новыми местами ( от Севера до Байкала и Средней Азии включительно).
Я очень жалею о том, что после того, как понял, что ты - единственная женщина, которая была нужна мне и стала ею, я перестал вести дневник, где мог бы написать, как многим я тебе обязан.. Видимо, я был так полон тобой в нашей реальной жизни, что отпала всякая необходимость отражения ее на бумаге...
Ты часто говорила, что мне следовало писать не свои многостраничные романы и повести, а мемуары, что моя биография несравнимо интереснее всего того, о чем я пишу - и к тому же поспешно, не правя, не редактируя, не работая над текстом. Но я - даже жалея после твоего ухода из этой жизни - остался верен себе, так как иначе писать не умею и не хочу. Никакие слова не способны передать реальность, какой бы она ни была, тем более ту, что была у нас обоих. А жизнь до тебя доставляла мне слишком мало радости, чтобы писать о ней.
И все же я хотел было написать о нас, но не решился. И кому это надо? Мне довольно того, что ты была, есть и останешься со мной до последнего моего дня. И кто знает, быть может, мы еще встретимся...
Раньше я думал и даже писал, что жизнь прекрасна и невыносима. Ошибался. Выносима.
Год назад влез в долги. Сегодня вылез из долгов. Насколько приятнее влезать!
Наш мир: Суета. Предательство. Дружба. Любовь. Красота. Это и есть жизнь.
И бессмыслица тоже мысль.
Умный человек отличается от глупого хотя бы тем, что способен максимально отфильтровывать весь мусор, наносимый ему извне.
Что я делаю, когда ничего не делаю? Думаю. Даже во сне.Что это со мной происходит?
Лежу на смертном одре и думаю, разве так бывает? Щас меня повезут в морг, а я продолжаю думать. Или правы те, кто утверждает, будто мозг умирает последним? Нет, скорее всего, я нахожусь просто в коме. Но зачем вокруг меня стоят в слезах эти люди? Тем более что жалеть обо мне некому, да и нет для этого оснований. Абракадабра...Проснулся по гнусной причине - захотелось в туалет. Тот редкий случай, когда повезло. Жив, уже хорошо. Но почему даже во сне я считал, что некому и нет причин меня жалеть? Надо же такому присниться?!
Его знали как хорошего: Сына и внука. Приятеля и друга. Любовника и мужа. Отца и деда. Сам он сомневался в этом. Так говорила в нем его совесть.
Щас стало модно говорить о том, что нам следует слушаться своего организма, не обращая внимания на всякие ненужные рекомендации, исходящие от разных научных и псевдонаучных, политических системных и несистемных институтов и прочих организаций. Все бы ничего, но если я, к примеру, начну слушаться своего организма, то даже в своем почтенном и не почетном возрасте натворю столько всего, что другим организмам может сильно не понравится. А поскольку у нас - да и не только - прав всегда сильный, а мой организм с годами ослабел да и раньше не мог похвастаться боксерскими мускулами, то я долго пребывал в полном недоумении, слушаться ли мне своего организма или забыть о его существовании, словно его нет. И вот что я решил года четыре с лишним назад - пусть мой организм сам позаботится о себе, а я стану поступать так, как желаю в данный момент. И не говорите мне, что я и мой организм- одно и то же. Отнюдь. Мы с ним, как это принято говорить у современных политиков, партнеры. Я, со своей стороны, когда мне это выгодно, могу пойти ему на уступки, ожидая, в свою очередь, соответственных преференций от него. Так мы мирно сосуществуем и живем когда как - то как кошка с собакой, то как мирные люди. "Но наш бронепоезд стоит на запасном пути"..
Почему я не сдержал своего обещания не писать в фейсбуке? Дело в том, что я не могу равнодушно воспринимать то, что лишь другие обновляют свой статус. И я тоже решил обновляться сам. Ведь обновление это развитие, возрождение. А кому неохота рождаться заново?!
Очень трудно благодушно и беспристрастно относиться к тем, кто к нам несправедлив. Но это и есть один из главных признаков человеколюбия.
Меня недавно одна женщина рассмешила, желая сказать комплимент: "Вам больше восьмидесяти пяти никто не даст". Пришлось ее разочаровать: мне всего лишь восемьдесят.