Я решила пойти навстречу. Как-никак я здесь в гостях, приняли меня в целом хорошо, сотрудничать не отказывались, даже работу предложили. Так что я ограничилась парой движений, заставивших мужчину согнуться пополам. Обойдя его, вежливо попрощалась с Эльзой и покинула гостеприимный дом.
Путь в участок лежал через рыночную площадь. Стуча каблуками ботфорт по булыжникам мостовой, я шла и с удовольствием вслушивалась в извечно царящий здесь гомон. Я любила это место. Не потому, что здесь можно было делать покупки. Лишних денег у меня не водилось: жалованье у сержантов скромное, и после оплаты съемного жилья оставалось совсем немного. Просто рынок являлся одним из тех трех-четырех мест, которые олицетворяли для меня город. Не столько собственно Тель-Рей, сколько город вообще. А я любила городскую жизнь и ни за что не согласилась бы променять ее на однообразные будни поселка, из которого была родом.
Я нырнула в узкую улочку, разогнав широкими шагами голубей — еще один верный признак оживленного города. Впрочем, голуби, громко хлопая крыльями, слетелись обратно, стоило мне сделать еще несколько шагов. Район, прилегавший к площади с северной стороны, был бедным и непрезентабельным. Не трущобы, но и глаз не радует. Улочки местами такие узкие, что двоим не разойтись. Грязно, душно. Между окнами тянутся бельевые веревки, увешанные сохнущей одеждой. Вообще-то белье положено сушить лишь под окнами, выходящими во внутренний двор, дабы не портить вид улиц. Но в таких районах, как этот, на подобные нарушения, как правило, закрывали глаза.
Подняв голову, я обнаружила на стене неприличное слово, любовно выведенное яркой зеленой краской. Судя по тому, каким крупным оно было и как высоко расположилось, дело не обошлось без магии. Пожав плечами, продолжила шагать дальше. Пускай светлый отдел во главе с Белобрысым разбирается.
Выбравшись на улицу пошире, заметила нескольких местных жителей. Люди никуда не спешили и, кажется, просто вышли подышать свежим воздухом да поговорить. Максимум — сходить в ближайшую лавку. Поздоровалась с Тэмом, здешним сапожником, миновала пару домов, а возле стены третьего увидела человека, сидящего прямо на земле.
Такое здесь принято не было. Район пусть и небогатый, но скамейки имеются, да и, в крайнем случае, на ступеньку можно присесть. А этот словно не замечал, насколько неудобно устроился. Наоборот, сидел, прикрыв глаза, с блаженной улыбкой на лице и ритмично покачивался из стороны в сторону. Зрелище мне откровенно не понравилось, и я подошла поближе. Это было куда более серьезно, чем незаконно разукрашенные стены, так что проходить мимо не было ни малейшего желания.
— Эй! — окликнула я сидящего мужчину.
Никакой реакции. Он не только не ответил, но и вообще никак не отреагировал на мое приближение. Не открыл глаз — даже ресницы не дрогнули — и продолжил покачиваться будто в такт ему одному слышной музыке.
— Уважаемый, вы не замерзнете? — громче спросила я, склонившись над незнакомцем.
И вновь меня будто не замечали.
— Без толку, — сообщил подошедший тем временем Тэм. — Когда он вот так вот усядется, ни на что не реагирует часа по три.
Разогнув спину, я обнаружила, что и остальные местные подошли поближе, с любопытством следя за развитием событий.
— И часто он так «усаживается»? — осведомилась я.
— Да в последнее время частенько, — ответил Тэм. — Вчера так сидел и третьего дня тоже…
— Третьего дня он к матери ездил, — возразила какая-то бабка в сером переднике. — Четыре дня назад — вот тогда сидел.
Тэм почесал затылок, сдвинув набок шапку.
— Может, и четыре, — согласился он.
— Ну понятно, — проворчала я.
Присела перед обсуждаемым парнем на корточки, бесцеремонно взяла за руку и первым делом задрала рукав, намеренная взглянуть на вены. Его поведение было вполне характерным для человека, принимающего ронаин — наркотик, который обычно вводили в организм через кровь.
Ничего не обнаружив на правой руке, я проверила левую. Однако и там не было ни синяков, ни других признаков уколов. Непонимающе нахмурившись, я приподняла парню голову — он так и не открыл глаз, даже раскачиваться по мере возможности продолжал — и посмотрела в лицо. Приподняла веко, затем второе. Странно. Никаких признаков воздействия ронаина. Глазные белки не желтоватые, веки не покраснели, зрачки не крохотные, а совершенно нормального размера. Симптомов нет, а вот поведение совершенно классическое. Я попыталась растормошить сидящего, но не преуспела.