Черно-белая весна

Дмитрий ФИЛИМОНОВ ЧЕРНО-БЕЛАЯ ВЕСНА

*

Рисунки Е. ГУРОВА

© Издательство ЦК КПСС «Правда».

Библиотека Крокодила, 1989

Вдумчиво-печальный,
в черном фраке,
я войду в историю
без драки,
с тенью от улыбки
на устах,
чтоб висеть…
в общественных местах.

Юной художнице

Ирония — это тень от улыбки.

Нарисуйте, девочка, поэта.
Он поэт, он создан для портрета.
У поэта умные глаза.
Нарисуй поэта, стрекоза!

Что ты все порхаешь по пейзажам?
Спору нет, ценней шахтер со стажем,
он герой, конечно, спору нет,
сразу в Эрмитаж возьмут портрет.

Но поэт, поэт!.. Решайся, крошка.
Пусть не фешенебельна обложка,
но зато — пружина и сюжет.
Выйдет замечательный портрет.

Вдумчиво-печальный, в черном фраке
я войду в историю без драки,
с тенью от улыбки на устах,
чтоб висеть… в общественных местах.

Стериализм

Две трети планеты свихнулось на сюре.
Жлобы рекламируют неожлобизм.
А в нашей изысканной литературе
полвека главенствовал стериализм.

На вате стерильной не сыщешь микроба.
В страдальне хирурга стерилен паркет.
Стихи из журнала возьмите на пробу —
не то, что микроба, реальности нет.

Стерильные кошки котят не рожали.
Смирнее овечки стерильный верблюд.
В стерильных романах проблем не решали,
но звонко внушали, что главное — труд.

Слипались от приторной патоки веки.
И наглухо гений стерильной строки,
как будто на рану бинты из аптеки,
стерильные строки мотал на мозги.

У стериализма надежные корни.
У стериализма плоды хороши:
печатные тонны стерильного корма,
где правда разбавлена сахаром лжи,

где нож на иголочку или занозу
похож, а герои похожи лицом,
как дети, когда яйцеклетка к митозу
имеет в ядре сорок семь хромосом.

Увы, и сегодня таланту в прихожей
редактор частенько вещает: «Пущать
не велено. Вы на других не похожи.
Вам рано в стерильную нашу печать!»

* * *

Хорошо иметь машину,
на машине разъезжать
и галантного мужчину
из себя изображать.

И в неделю раз верзилу
из начальствующих сфер
довезти до магазина
или бани, например.

И красавиц, и попроще,
милых, нежных, всех подряд
развозить по разным рощам,
если только захотят.

На завистливые лица
снисходительно смотреть.
И в автобус не ломиться.
И в трамвае не потеть.

Не стоять — сидеть на каждом
перекрестке городка,
и смотреть на пеших граждан
снизу, то есть свысока!

Интервью

Да-да. Прошу. Сюда. Рад встрече.
(Пал Палыч! кофе. Два! Покрепче.)
Вид из окна? О да! — Столица —
вперед и вдаль, как говорится.
Да. Вновь под лозунгом… кисть… масло…
С чего начнем? С прицелом? Ясно.
Вот схема нашего охвата —
Указ 15. Подпись. Дата.
Вот наши центры, вузы, базы,
под каждым копия — Указы.
А вот план будущего лета,
Указ 140 Моргпланбреда.
О профилактике колитов
Указ Колит… (Да-да? Евклидов?
Я занят! Пресса. Завтра!) Кстати,
мы ждем Указа о зарплате.
Что-что? Ах… новая зараза…
Да-да, конечно, ждем Указа.
Что? Лечат? Пусть! Как говорится —
не всем болеть, не всем лечиться.
Что-что? Лечить заразу сразу?
Без осмысленья? Без указу?!
Да вы… да мы… да нам… да если…
Да вы хоть раз… сидели в кресле?
Что-что? Не слышу! Ах… ни разу?..
(Пал Палыч! Дайте автобазу.
Диспетчер? Это я. К Здравмину.
Сейчас! Пал Палыч! Дайте Зину.
Зиночек? Буду. Да. Железно!)
Товарищ, ждете бесполезно,
спешу, спешу. Что-что? Чья мама?!
(Пал Палыч! Выдворите хама!)

ЧП

В зоологическом — уютно и тепло,
и в душной вечности своей не виноваты
опилки в шкурах под названьем — экспонаты
от посетителей укрыты под стекло.

Я век сюда бы — ни ногой, здесь мертвостой,
но прочь желания, я должен разобраться,
кто крикнул, пыль поколебав: «Пустите, братцы!
Хочу на волю я, ведь я еще живой!»

Носок несвязанный сорвался на паркет.
От удивления хранительница спицу
коту музейному воткнула в ягодицу,
и кот испуганный метнулся в туалет.