Оно смотрело на Рикардо с любопытством.
– Ты что, совсем свихнулся? – весело поинтересовалось оно. – Ходить в таком виде по этим местам? Без нашейника? Ты из какой деревни?
Маг попытался отряхнуть одежду, но грязь под ногами была жидкая, и он, повалявшись по луже, успел промокнуть насквозь. Должно быть, теперь он вонял не хуже мусорной кучи, только не чувствовал запаха. Впрочем, теперь Рикардо быстро успокоил себя. Вспомнив наконец о магии-помощнице, он одним заклинанием очистил одежду и тело.
– Ого! – воскликнуло существо. – Ты даешь…
– Ты кто? – спросил Рикардо, морща тонкий нос. – Ты мальчик или девочка?
– А это так важно?
– Ну как же… С девочками и мальчиками беседуют по-разному.
– Я – Спиногрыз! – представилось существо.
– Ага, значит, все-таки мальчик. – Маг попытался магией укрепить ботинки. – Спасибо тебе. Ты меня спас.
– Да ладно. Все должны помогать друг другу. Иначе не проживешь… Так из какой ты деревни?
– Я не из деревни, – рассеянно ответил Рикардо, ежась в своей тонкой куртке. В этом несчастном мире быстро поднимался вонючий ветер, и стало холодно. Бледное слабое солнце клонилось к горизонту. – Я из другого мира… – Он вдруг спохватился: – Ты вообще знаешь, что есть и другие миры?
– Знаю, – серьезно ответил Спиногрыз. – Мама рассказывала. Она говорила, что и сама родом из другого мира.
– Из другого? Неужели ее родной мирок еще хуже, чем этот, что она решила поселиться здесь?
– Да ладно! – вдруг разгневалось чумазое существо. – Ладжер – прекрасный мир!
– Это место называется Ладжер?
– Ага. – Спиногрыз задумчиво смотрел в небо. – Вообще-то лучше отсюда убраться, а то всякое может быть.
Рикардо тоже машинально поднял голову. Точек в небе стало больше.
– Хм… – Он прочистил горло. – Да, пожалуй. Слушай, не отведешь меня к развалинам?
– К заводу? – Чумазый подросток (теперь магу стало ясно, это именно подросток, лет двенадцати-тринадцати). – А тебе туда зачем?
– Ну думаю, там почище, чем здесь.
– Тебе не стоит туда ходить. – Спиногрыз смотрел на собеседника очень серьезно. – Не стоит.
– Это почему?
– Потому что там опасно. Я туда на ночь глядя точно не пойду. Да и днем тоже. И тебе не советую. Съедят.
– Кто?
– Кто-кто… Мутанты. Давай лучше ко мне. Тут недалеко.
Рикардо вдруг понял, что больше всего на свете он хочет пить. Синтезировать воду он не умел, только очищать ее или дистиллировать, в крайнем случае – вытягивать из почвы. Но из этой почвы вытягивать воду не хотелось. А у местного жителя должна быть хоть какая-то вода, пусть грязная и радиоактивная и, главное, куда-нибудь налитая. Кроме того, можно будет попросить поесть. Если перед магом окажется хоть какое-то съестное, его легче будет изменить в пристойную еду. Органические соединения преобразовывать проще, чем работать с неорганическими.
Ведь как-то они существуют на этом помойке, не мусором же они питаются.
До хижинки Спиногрыза пришлось пробираться обратно по мусору. Усталый и раздраженный Рикардо плелся за чумазым подростком, то изумлялся его выносливости (мальчонка щуплый, в чем душа держится, а как прыгает), то злился. Злость немного успокаивала. Уже не раз и не два у мага появлялась мысль присесть или прилечь – отдохнуть, но он смотрел под ноги и немедленно отказывался от идеи. Даже смотреть вниз было противно и страшновато. Хижину Спиногрыза он сперва не опознал как жилище – так, еще одна груда отбросов. Но потом мальчишка ухватился за какой-то выступ, дернул – и перед Рикардо открылась дверка. Из темноты, похожей на узенькую и низкую темную пещерку, пахнуло странной смесью запахов, но, поскольку мужчина уже успел притерпеться к вони, наполнявшей Ладжер, ему запахи не показались неприятными. Слабо тянуло жареным мясом, дымком, землей и влагой. В мире, полном отбросов, подобный запах упоителен.
– Подожди, – сказал Спиногрыз. – Сейчас, зажгу огонь.
Он исчез в темноте жилища. Потом оттуда донеслись его пыхтение и голос:
– Ты… Это… Осторожнее, ладно? Смотри кругом, вдруг кинется.
– Кто?
– Да мало ли кто. Жук, гусеница, богомол… Мутант.
Рикардо вспомнил жука, приземлившегося ему на шею, и испуганно заозирался. Ночь опускалась на Ладжер со стремительностью падающего театрального занавеса, и вскоре вокруг стало совсем темно. «Интересно, какого тут размера богомолы?» По правде говоря, ему было совершенно неинтересно. Лучше бы и вовсе не видеть. Он торопливо окружил себя магической защитой и ненадолго успокоился. Но потом вспомнил, что некоторые насекомые и животные, мутировавшие под действием радиации, приобретают определенный иммунитет и к магии, и похолодел.
Но, к счастью, из-за приоткрытой двери потянуло дымком, и хижинка озарилась сперва совсем слабыми, а потом и довольно яркими бликами живого огня. Маг с облегчением нырнул внутрь, совсем забыв о том, что при помощи своих заклинаний без труда мог осветить убогое жилище, и захлопнул за собой хлипкую дверь.
Впрочем, нет, дверь лишь казалась хлипкой. Рикардо смутно разглядел, что снаружи она плотно облеплена мусором – должно быть, чтоб не выдать постороннему глазу жилище – и, похоже, довольно надежна, хоть и не толста. В хижине не было окон, лишь маленький дымоход, и, как ни странно, довольно чистая и уютная обстановка. Чтоб попасть в единственную комнатушку, мужчине пришлось спуститься по нескольким ступенькам, выложенным кусками то ли пластика, то ли шершавой керамики.
У жилища, как ни странно, был земляной пол – в первый раз с тех пор, как оказался на Ладжере, Рикардо увидел землю. Настоящую землю, только утоптанную и кое-где устланную обрывками паласов, тщательно почищенных и довольно презентабельных. Лежанка, конечно, там имелась только одна, но зато ухоженная. При одном взгляде на нее маг вдруг вспомнил, что он хочет не только пить, но и спать. И именно на этой лежаночке, хотя после груд мусора снаружи его устроил бы даже земляной пол, застланный рваным половиком.
Помимо лежанки в хижине имелся столик, полочка с кое-каким скарбом, коробка – должно быть, с одеждой и другими полезными тряпками – и очаг. Очаг оказался самый примитивный, просто круг выжженной почвы, окруженный камнями, черными от копоти, но огонь там горел исправно. Дым тянуло под колпак вытяжки, аккуратно, хоть и без большого умения склепанный из листового железа. Должно быть, вытяжка переходила в трубу, выход которой каким-то образом был пристроен снаружи, в отбросах.
– Ну как? – спросил Спиногрыз, с торжеством глядя на спутника. – Как?
– Уютно, – поневоле признал Рикардо. – Приятно.
– Еще бы. Здесь даже моей маме нравится. А у нее очень особенный вкус.
– Где твоя матушка? Она тоже где-то здесь? – спросил маг, шаря взглядом по стенам хижины – вдруг он пропустил какую-нибудь незаметную дверку в соседнюю комнатушку.
– Как она может быть здесь, – прыснул подросток. – Я же не храню маму в коробке.
– Ну я думал, вдруг еще одна комнатушка есть…
– Хе… Зачем она мне? Я тут один живу.
– А почему живешь один? Не в деревне? – Рикардо припомнил свой разговор с подростком и забросил вопрос наобум.
– Я тут охочусь на ежей, – важно ответил Спиногрыз.
Рикардо сел. Прямо на лежанку, которая совершенно случайно оказалась у него за спиной.
– Здесь водятся ежи?
– А то как же! Именно здесь и водятся.
– Это такие небольшие, фыркающие, в мелких иголках? – решил уточнить маг.
– Хе… Не такие уж небольшие. И иголки крупные. Но в целом все верно.
– А зачем ты на них охотишься? На суп?
– Что такое суп? А, похлебка… Ну да. Ежи целебные. Полезные. От желудка. Остальное тоже в дело идет – из шкуры ботинки, иголки тоже по назначению. Ну и… Да я покажу! – и, не дожидаясь согласия или отказа, полез в угол, выволок оттуда мешок. Открыл его.