И врывается в-основном через мужчину жизни моей.
Но почему-то, понегодовав и повозмущавшись, я вспоминаю все это безобразие как что-то яркое, прикольное и свежее – и начинаю нежно скучать…
Ладно муж. Он питается экстримом.
Но, оказывается, я – туда же?....
Да уж, век живи, а все равно ничего не знаешь…
И да. До пещеры братьев Греви мы так и не дошли.
По ходу, в другой раззззззз......
ГУМАНОИД
… Когда пришла перестройка, я училась в школе, приближаясь к старшим классам.
В школе требовали, конечно.
И какие-то предметы я вдруг перестала понимать, помню. Физику вот например.
Ничего не было понятно и из того, что Горбачев говорил по телевизору.
Что-то из разряда:
-Где ты живешь?
– Я хожу в зелёном пальто.
Ничего не было понятно в принципе – в городе, в стране, в истории.
Что ждёт нас в будущем?
Мы все спим или массово сходим с ума?
И тут появились они. Статьи и репортажи.
Про предсказания Ванги и Нострадамуса.
Про детей, владеющих телекинезом и зачем-то вызывающих в своих домах пожар.
Про инопланетян, появившихся под Воронежем. Их видели и описывали как высоких мужиков с ведром на голове.
Тяжесть школьных предметов, напряжение родителей – они не говорили, но мы Ж не дураки и все равно все чувствовали.
Всеобщее подвешенное положение и невозможность услышать внятное объяснение.
Истерика, психоз, выплескивающийся в автобусах и очередях.
И страх. Страх, что происходит что-то вне нашего понимания.
Вон и инопланетяне прилетели, как мухи на то самое. Людей крадут для опытов…
Плюс у меня в классе был… ээээ… конфликт. Меня бойкотировали, и это было честно ужасно.
Всё наложилось друг на друга этаким слоеным пирогом.
… Отвлекаясь, спрошу. Вы спите на бигуди?
Раньше так делали многие.
Если все это накрутить, да ещё сверху повязать косынку, голова становится огромной и из-под платка почти ничего не видно.
Я почти каждый вечер развлекалась бигудюхами. Дико неудобно спать. Но как приятно поутру тряхнуть локонами и почувствовать себя дивой!
Уснув в бигудевой пытке посреди слоёного пирога всеобщей бушующей неразберихи, ночью я проснулась и увидела ЕГО.
Прям как в газете написали.
Мужик с ведром на голове возле шкафа в двух метрах от меня.
Я замерла. Застыла. Помертвела.
Из-под платка, прижмурившись, пыталась что-то разглядеть.
У него и оружие было по ходу.
Помню несколько стадий из разряда "гнев-торг-депрессия"…
Интересно, что сначала я пыталась уснуть.
Убедить себя, что если снова уйти в сон, чувак исчезнет сам собой.
Потом делала вид, что не шевелюсь, а в голове был только ужас и вопрос – что делать-то.
Сердце билось уже где-то в горле и, казалось, сейчас выскочит через уши.
В конце концов я заорала. Прибежала мама и включила свет.
Знаете, что это было?
Тень из окна на полированной дверце шкафа плюс мои близорукость и богатое воображение.
С тех пор, когда страшными голосами в газетах, по радио, по телевизору начинают накачивать всеобщий страх, тревожить тени Нострадамуса и Ванги и видеть невидимые миры, я вспоминаю ту тень на шкафу.
Уже и шкафа того нет. С тех пор бахнула ещё пара-тройка кризисов.
А мы живём. И страхи живут – в нашей голове, если мы их кормим.
Все будет хорошо, люди.
Главное – верить в лучшее…
ВСЕ МОЖЕТ БЫТЬ
Мне купили шапку.
В любые времена люди стремятся быть красивыми.
Тогда все носили формованную норку.
Копили деньги. Шли на рынок, приценивались, придирчиво выбирали – и потом берегли красоту.
Жесткую конструкцию следовало хранить на трехлитровой банке, расчесывать щеточкой и не носить в мокрую оттепельную погоду.
Одна такая до сих пор лежит на дальней полке.
Отдам в музей, как придет время – шучу я в дни шкафных ревизий.
В голодное постперестроечное время прилично одетые люди носили свои шапки с большой осторожностью.
Потому что такую роскошную формовку могли и сорвать, скажем, вечером в немноголюдном месте.