…Она повела нас в Иверский монастырь.
На ее лекциях мы о вере не разговаривали и никаких проповедей не выслушивали.
Ходила смутная история, что ее прихлопнуло сильное горе, трагическое потрясение.
Что счастье для вас?
Для нее счастьем был ребенок.
Родив для себя девочку, она погрузилась в материнство как в теплое ласковое солнечное море – с головой.
Все было для дочки.
Каких только занятий не было выдумано, каких только мечт и планов не строилось…
Не знаю точно, что именно случилось.
То ли в школе красили парты, то ли делали прививки – девочку не спасли.
Жизнь, полная счастья и надежд, закончилась.
На лекциях я порой вглядывалась в кроткое, доброе, усталое лицо.
Оно не светилось безоблачным счастьем, но и следа безумного горя на нем не было…
В Иверском было чистенько, строго, тихо.
90-е годы подходили к концу, храмы возрождались, но честно – тогда меня это волновало мало.
Весна, цветочки, пивной завод через дорогу – было ощущение какого-то сюра.
А внутри монастыря было очень красиво.
Нам разрешили заглянуть в один из корпусов, похожий на дом культуры – похожие на мрамор ступеньки, витражи из цветных стекол.
С нами разговаривала послушница – обычная молодая девушка чуть старше нас, но будто с другой планеты.
До сих пор помню ее слова про три пути в монастырь.
Один – когда ты не умеешь решать жизненные вопросы и в монастырь приводит тебя беспомощность.
Второй – когда ты много нагрешил и теперь – только замаливать.
Сразу вспомнилась таинственная история о мальчишке из нашей школы, в юности попавшему в плохую компанию: якобы на его глазах происходили ужасные вещи и он как раз ушел в монастырь.
…Третий путь – искренняя любовь к Богу. Таких людей меньше всего…
Глядя в молодое личико послушницы, хотелось спросить – какой же путь привел сюда ее. Она сама сказала, что первый.
В этом удивительном параллельном мире мы провели пару часов.
Это сейчас никого не удивишь святыми местами.
Я же видела настоящий монастырь первый раз жизни.
Наша экскурсия закончилась, но она, распрощавшись с нами, не уходила. Начиналась служба.
Уходя, я обернулась. В дверях сиял солнечный день, бил в глаза радостью.
В храме по сравнению с улицей было темно.
Она стояла и молилась, закрыв глаза.
В свете горящих свечей было видно, как по ее лицу рекой текли слезы…
Я закончила институт и успела в нем поработать. Конечно, мельком сталкивались в коридорах и поздоровавшись, проходили мимо.
Она для меня была каким-то островком из прошлого – прошлого, в котором остались порядочные, глубоко образованные, воспитанные и беспомощные в своей интеллигентности люди.
Наступили другие времена.
Шли годы, нет-нет я вспоминала и думала – что с ней? Жива ли? Или горе и постоянные перемены сделали свое печальное дело?
…Спустя много лет меня неожиданно занесло ветром судьбы а паломническую службу.
Обрабатывая аудиозапись из поездки, я услышала странно знакомый голос.
Матушка монахиня из монастыря вела экскурсию для наших паломников.
По спине поползли мурашки.
Я уже слышала эти интонации, эту четкую дикцию, эту поставленную педагогическую емкую манеру, этот поток информации, где все логично, ярко, образно, полно фактов и дат!
Не выдержав, я спросила, есть ли фотографии матушки, и мне прислали парочку.
Это была она.
С годами она почти не изменилась, только постарела немножко.
Изменилась только одежда – на монашескую – и имя.
Теперь ее звали иначе.
Мир тесен – и очень часто появляются поводы так говорить.
А мне стало легче: я узнала, что горе не раздавило ее. Она обрела опору, обрела свое место в этом мире.
И, если удастся встретиться лично, мне будет что спросить и за что поблагодарить.
Главное – не расплакаться.
ДАР
Перед сном мы вышли погулять. По ночной усталой улице шуршали листья.
Песель бежал рядом, подхалимски заглядывая в глаза и то и дело порываясь что-нибудь понюхать или сожрать вне зоны поводка.
Пройтись в конце дня вдвоем, не считая собакена – целое свидание для многодетной пары со стажем.