И за плечами этого талантливого мужчины уже был один неудачный брак, когда двое не совпали и равновесия не получилось. Даже в ссорах.
И у него уже была вторая жена.
И он нахмурился, когда я предположила, что в ссоре есть некая театральность.
Не зря же ссора называется сценой…
И выступали два психолога, дяденька и пожилая тётенька.
И священник был, очень позитивный и спокойный.
А мы пришли подготовленные. Потому что накануне как раз ссорились. Сильно.
Такое случается раз в год где-то, и то не каждый год.
Я собиралась умничать.
Но, оказывается, под камерой мысль путается и её лучше крепче держать.
А ещё мы категорически не подходили под семью из сюжета.
У нас эмоциональная семья и кричать умеют все, включая детей.
И мы шумим, бывает. Громко бывает.
И на этой замечательной съёмке звучали разные высказывания, но никто не спорил и не лез в драку, все делились.
Я поделилась тем, что человеку иногда важно выговориться и даже проораться, а потом так же важно поосознавать, что же это было и что можно с этим сделать.
После съёмки я зашла в кабинетик за сумкой.
Там все пили кофе и меня поманила узловатым пальцем женщина-психолог.
– Хотела вам сказать – и погрозила мне пальцем, – вот вы ссоритесь… опасная гастроль!
И не стала слушать про дедушку с бабушкой, проживших душа в душу много лет, и тоже, о ужас, порой сильно ссорившихся.
Однажды бабушка, выведенная из себя, ворчливо выкрикнула:
– Вот как ты жить будешь, когда я помру!
А дед с грустным достоинством парировал:
– Нет, это как ТЫ жить будешь, когда меня не станет!
И оказался прав, и ушёл первым.
И теперь он смотрит на бабушку не из кресла, а с серванта из траурной рамки.
А любовь их осталась по-прежнему жива…
Нет, сказали мне, раньше разводиться было нельзя, поэтому люди собачились, страдали, даже ненавидели друг друга, но жили вместе и строили светлое будущее.
Меня все это царапнуло.
Из участника дискуссии я превратилась в неврастеничку с диагнозом.
Категорически не хотящую жить прилично и культурно, во взаимном уважении.
Но, к сожалению, я не могу копить и давить в себе эмоции и делать приятное лицо, когда плющит и колбасит.
Вернее, могу, но рискую здоровьем.
Всем нам в детстве повторяли, что нехорошо быть злым и вредным, а надо бы улыбаться и махать.
И мы выросли людьми, не умеющими разбираться со своими эмоциями.
Но мне повезло. Я имею счастье жить с человеком, с которым могу быть собой.
И крикнуть могу, и заплакать.
И вывести из себя.
И он может. Однажды я качала права, пока он не сломал пополам швабру об пол.
И я заткнулась и пошла вытирать пыль.
Потому что любовь для меня – это о том, что вы вместе – такие, какие есть.
Это о том, что когда больно и штормит, от тебя не отвернутся брезгливо – фу, она (ну или он) не умеет выстраивать отношения, не уважает-не ценит-продолжите сами – а тебе подставят плечо.
Разделят с тобой этот шторм и останутся рядом – потому что вы вместе.
И простят тебя, даже когда ты вонючка и дракон.
О том, что в нашей жизни все безвыходное и бесповоротное придумываем мы сами
О том, что все мы люди, и редко получается идеальная картинка жизни.
Чаще в инстаграмм, чем в реале....
А дяденьку- психолога, кстати, долго крутили, вертели, пытали в эфире, старались уточнить, что для него хорошо, а что плохо.
А он сказал только, что даже после двадцати встреч ничего не сможет знать наверняка, потому что жизнь не делится на чёрное и белое, и все зависит от человека…
Все зависит от человека.
Идти, строить, ошибаться, орать и снова строить.
И любить, конечно.
СПАСАЯ МИР
Я ставила машину на ночь.
После работы, в ночи забрав детей от бабушки.
У соседней "свечки", что прямо под нашими окнами.
Местечко нашлось, но тесное, коротенькое, и пришлось повозиться на моей Калине, чтобы как-то уместиться.
Я елозила туда-сюда между машинами, устраиваясь поближе к бордюру, а за мной наблюдала какая-то незнакомая мне компания.