Я испугалась. Диана никогда раньше не говорила со мной так грубо, никогда не повышала голос.
- Прости, - прошептала я, низко опуская голову. Больше всего я боялась поругаться с ней.
Но она как будто и не расслышала моего извинения и продолжала:
- Почему тебя так интересует эта сторона меня? Это же ненормально! Может, тебе пора уже задуматься о своей жизни?!
- А что ты подразумеваешь под «задуматься о своей жизни»?! – вдруг вспылила я.
- Это значит, обзавестись нормальными интересами, по меньшей мере! В твоём возрасте проводить всё своё свободное время в обществе одинокой лесбиянки – это НЕНОРМАЛЬНО! Попробуй пообщаться с мальчиками уже наконец!
Теперь уже мне стало и обидно и больно, особенно больно слышать эти слова от неё. Больно знать, что она нечестна сама с собой, когда говорит это. Я едва удерживала слёзы.
- Но мне не нужен мальчик! Мне хорошо с тобой! – воскликнула я.
- Не надо! – остановила она меня вдруг с неприкрытым отчаянием и отступила на шаг назад.
- Может, мне вообще не нравятся мальчики! – продолжала я, смелея.
- Прекрати! – закричала она. – Ты не должна так говорить.
- Но это правда!
- Нет, не правда! Не правда. Ты ещё не можешь с уверенностью заявлять такие вещи.
- Но я уверена! Я тебя…
- Замолчи! Хватит! Хватит. Ни слова больше.
И я замолчала. Казалось, что я причиняю ей боль каждым словом, самим фактом своего существования. Слёзы всё-таки вырвались и потекли по щекам. Я даже не вытирала их.
Мы сидели молча очень долго, а потом я ушла домой. Мы попрощались достаточно сухо, стараясь сделать вид, что вовсе не поругались.
А на следующий день Диана позвонила и сообщила, что не сможет встретиться со мной.
3
Я присела на лавочку у университетского крыльца и смотрела на часы каждые пять минут. Я точно знала, что у Дианы сегодня четыре пары, а значит, в том случае, если она соврала мне, она должна появиться с минуты на минуту. Ну, а если не соврала… То мне сидеть здесь ещё очень и очень долго, впиваясь взглядом в шумную и курящую студенческую толпу.
Но она скоро появилась. Я так соскучилась по ней за те дни, что мы не встречались, что теперь при одном её виде, всё куда-то поплыло и стало холодно и жарко. Её длинные волосы так красиво развевались на ветру, что только от одного этого у меня едва не подогнулись колени от накатившей внезапно слабости и радости. Но я не дала себе воли, встала и твёрдым шагом направилась к ней. Сейчас или никогда.
Диана была не одна. Рядом с ней плёлся вразвалочку и что-то с увлечением рассказывал худосочный паренёк. Диана, по всей видимости, слушала его лишь краем уха и поправляла лёгкий шарфик.
Так я впервые увидела Максима, друга Дианы. Они странно смотрелись вместе, но довольно мило, и напомнили мне парочку супругов, разменявших не первый десяток совместной жизни и постоянно подкалывающих друг друга.
Наконец, Диана заметила меня и замерла. Взгляды наши встретились. Не уверена, что она была рада меня видеть, потому что в глазах её стояли лишь недоумение, испуг и растерянность. Даже потерянность.
- Аня… - выдохнула она вместе с облачком пара. – Ты пришла ко мне?
- Да. К тебе, - ответила я, ничуть не смутившись, хотя раньше провалилась бы сквозь землю.
- Но я ведь… - она покраснела, догадавшись, что я распознала её враньё.
- Может, познакомишь меня со своей подругой? – услышала я где-то голос Максима и вспомнила о его существовании.
Диана представила нас друг другу, не отрывая от меня глаз.
- Диана много рассказывала про тебя, - улыбнулся Максим, неловко переминаясь с ноги на ногу. Мне показалось, что он смущён моим обществом, и я подумала вдруг, что он очень хороший человек.
- Надеюсь, только хорошее? – улыбнулась я в ответ.
- Конечно! Она рассказала про тебя столько всего замечательного, что я даже засомневался, что такие люди вообще бывают! Даже захотелось на тебя вживую посмотреть, чтобы убедиться! Вот сегодня, например, она только про тебя и болтает весь день…
Диана пихнула его локтем. Похоже, она заметила, что Максиму я понравилась, и это разозлило её.
- Не пора ли тебе линять отсюда? – прошипела она сквозь зубы. - А то на автобус опоздаешь!
- О, конечно! Спасибо, что заботишься обо мне! Ты просто чудо, - не удержался от подколки Максим и, помахав мне рукой, быстрым шагом засеменил в сторону остановки.
Я улыбалась, приятно удивлённая её неожиданной ревностью. А кто-то ещё недавно советовал мне завести мальчика! Про себя я только посмеялась от этого воспоминания, но вслух ничего говорить не стала, ибо мы с Дианой и так ходили по минному полю.
- Извини, что без предупреждения, - сказала я, когда мы остались одни.
- Нет… Это я должна извиниться, - она вздохнула, прикрыла на секунду глаза и показалась мне в тот момент очень уставшей. – Пройдёмся?
Я кивнула. Диана была спокойна и холодна, чем сильно обижала меня. В то время как мне больше всего хотелось обнять её, она даже не смотрела в мою сторону, изучая мокрый асфальт под ногами.
Подул ледяной ветер умирающего дня, и я сжалась и втянула голову в плечи. Мне хотелось, чтобы Диана позвала меня к себе в гости, но она не звала. Мы шли по кишащей народом вечерней улице и были далеки друг от друга как никогда.
И внезапно мне стало так страшно, что я сразу позабыла всё, что собиралась сказать. А ведь я целую речь придумала. Но рядом со мной шёл чужой человек, с которым мне вдруг стало совершенно не о чём говорить. И этот страх, страх, что моя Диана снова погрузилась в тёмную водную пучину, оставив меня одну на поверхности чёрного льда, был настолько силён и непреодолим, что я снова чуть не заплакала. Снова я была маленькой и слабой, наивной пятнадцатилетней девочкой.
Мы свернули по утоптанной и устланной грязной прошлогодней листвой тропинке в парк, оставив уличный шум позади. Когда-то мы валялись здесь в снегу. И мне казалось, что было это очень давно.
- Небо сегодня такое чистое, - сказала Диана вдруг. – Посмотри.
От звука её голоса у меня защипало в глазах, и я закусила губу, поднимая голову к небу. Над нами с криками пролетела птичья стая, высокая, свободная.
- Красота, правда? – она умиротворённо вздохнула и тоже вдруг стала далека и свободна, как эти птицы. А взгляд её был чист и прозрачен, он отражал синее небо и чёрные взмахи крыльев, и ничто земное, казалось, не волновало и не трогало его.
- У… - ответила я, потому что сил даже на «угу» не хватило. Руки мои дрожали в карманах, и губы тоже дрожали, и я с горечью вспоминала ту решительную «себя», что крутилась перед зеркалом, сводила брови и декламировала заученную речь о наболевшем.
Всё кончено, думала я теперь с ужасом, и этот ужас застилал собой все прочие мысли, важные и неважные. Я всхлипнула, хотя слёз ещё не было. А Диана наконец-то обратила на меня внимание.
- Давай руку в мой карман, - сказала она со вздохом.
Наши пальцы сплелись, и её рука была тёплой, а глаза по-прежнему холодными, смотрящими сквозь меня. В её кармане тоже было тепло, уютно и мягко, не то что в моём, и с дико и сладко бьющимся сердцем я подумала вдруг, что люблю и этот карман тоже. Очень люблю.
- Дрожишь, - сказала она, когда мы свернули на безлюдную дорожку и оказались в окружении высоких сосен и голых лиственниц. – А сегодня вроде не холодно…
- Холодно, - сказала я упрямо.
В ответ она сжала мою руку и снова вздохнула.
- Если хочешь, можем в кафешке посидеть…
Я помотала головой, и Диана больше ничего не предложила. Какое-то время мы шли молча, а потом она спросила:
- Ты… ты ведь понимаешь, почему я солгала?
- Да. Потому что не хотела видеть меня.
- Не в этом дело, - в её голосе была беспомощность, и снова я ощутила себя всего лишь ребёнком, неспособным понять. – Аня, я хочу тебя видеть, но…
- Что «но»? – не выдержала я и вырвала руку из её кармана. – Ты что, совсем дурой меня считаешь?!
Она опустила глаза, остановилась и выглядела теперь совсем потерянной в своей беспомощности.