Ники не раз видела, как под дверью квартиры с видом побитой собаки стоит Кирилл. Он знал, что она его видит, как и то, что его не впустят, но все равно продолжал стоять. Он даже не тянул руку к звонку, а просто стоял и смотрел в объектив. Ники отворачивалась от планшета и уходила в другую комнату, стараясь не думать о Кире. Она не хотела себе признаваться, что невероятно скучает по его волнующим прикосновениям, по их безумным порывам страсти, по его поцелуям и даже по скрипучей тахте в его клетушке у черта на рогах. Ники почти убедила себя, что любит Аркашу. Они вместе ходили в театр, на концерты, много гуляли по Москве, как-то раз даже целовались, но на Ники тогда напал приступ необъяснимого уныния. Ее сердце сжала такая тоска, что захотелось завыть. Как бы она хотела на месте Аркаши видеть Киру и целовать его губы! Аркаша подумал, что Ники слишком юна и в ее жизни еще не было поцелуев. Уважая ее чистоту, он решил не торопить события, а подождать, когда девочка вырастет.
Аркадий подумал, что для удовольствия полно других, более доступных девчонок, а Ники, она особенная и на нее у него свои планы. Он, как и его отец, хотел поступить в МГИМО, а у будущего дипломата должна быть достойная своего положения супруга, такая же красивая, воспитанная и образованная, как Ники. Дочь профессора Никольского вполне соответствовала такой высокой чести, но стоит как следует присмотреться. Через год Ники окончит школу, куда-нибудь поступит, а он станет студентом уже в этом году. Аркаша рассудил, что у него есть около пяти лет, чтобы определиться с выбором, но не стоит забывать, что время летит быстро.
Сердце Ники ныло каждый раз, стоило ей подумать о Кире. Она поняла, что так местами раздражает ее в Аркаше – его идеальность.
– Да это же второй папа, только на сорок с лишним лет младше! – осенило Ники. – Аркаша романтик, но у него холодное сердце, вот почему меня к нему не тянет.
В этот вечер с Аркашей она не могла без слез думать о Кире.
– Как он там? – пронеслось у нее в голове.
Ники прекрасно знала ответ, но осознанно мучила Киру и себя разлукой. Причинить боль себе и другому – разве это не свобода? Только, свобода от чего? От чувств?
Кирилл очень тяжело воспринял то, что Ники его бросила. Он бесился от обиды, но в то же время был готов разрыдаться от отчаяния. Только после расставания Кира понял, что влюблен в Ники до помешательства. Он метался в отчаянии, не раз мертвецки напивался, пытался уйти от себя с помощью Юркиных улетных таблеточек, но каждый раз приходилось возвращаться, а без Ники жизнь стала невыносимой. Ему не хватало ее звонкого смеха, дерзких шуточек, лукавых глазок и голубого топазного «когтя», которым она его царапала, когда они неистово занимались любовью. После Ники другие девушки казались Кириллу скучными и пресными. Он не мог спать, не хотел есть, даже пить надоело, раз это не помогает хоть на минуту забыть о шаловливом язычке Ники и ее нежной, горячей коже, прижатой к его пытающему страстью телу. Кирилл почти не появлялся на работе, забросил спорт и учебу, а еще он из-за пустяка подрался с гитаристом и ушел из рок-группы.
– Ну что, бортанула тебя твоя малолетка? – злорадствовал Юра. – Я же тебя предупреждал! Посмотри, что эта дрянь с тобой сделала!
Кирилл не раз хотел ворваться к Ники в квартиру, чтобы поговорить с ней, услышать объяснения или хотя бы ответ на единственный короткий вопрос: почему? Разве он сделал хоть что-то, чего бы она сама не захотела? Тогда почему она его так жестоко вышвырнула из своей жизни. Кирилл часами караулил Ники у подъезда и она об этом знала, но демонстративно его игнорировала.
– А что он мне сделает? – думала Ники, проходя мимо него так, словно они вообще не знакомы.
Действительно, что Кира мог ей сделать? Он не беспокоил Ники в бабушкиной квартире, потому, что знал об установленных его братом скрытых камерах. Кира не раз пытался подкараулить Ники у школы или подходил к ней на улице, но она жестко его посылала, ничего не объясняя, или грозилась вызвать полицию, если он не отвяжется от нее. Она знала, что Кира, каким бы идиотом он ни был, не станет никому выдавать ее тайну, иначе он сам пойдет как соучастник убийства, да еще и вовлекшего несовершеннолетнюю в интимные отношения. Ники чувствовала абсолютную собственную безнаказанность. Разве это не одно из проявлений свободы?