[ A ]: Поскольку волосы у Ганыча были длинные и светлые, он был похож на какого-нибудь шведа-металлиста. Для этого облика главное – круто трясти башкой, при этом еще умудряясь хорошо и чисто играть. Специально он этим не заморачивался, пришло само собой с большим количеством отыгранных концертов. Главным для Сереги всегда было выйти на сцену и хорошо сыграть на гитаре. Без особых изысков.
[ S ]: Когда дело доходило до концертов, Ганыч особо не парился – играл на гитарах и примочках, которые ему нравились, и тряс башкой. Остальное ему было как-то пофиг. Был большим любителем подойти к мониторам на сцене и покорчить рожи. Получалось это у него отменно – спокойно на него смотреть было нельзя. Пару раз он делал очень кассовые прыжки, которые я его потом на коленях умолял повторить. Один из таких прыжков мы рассмотрели только на видеозаписи концерта, состоявшегося в рамках питерского «We Play You Die Fest». На «Километрах» он разбежался и, прыгнув, сделал обалденную вертушку.
[ I ]: Сначала Ганыч только стоял и тряс головой – такая старая тема поведения на сцене. Может быть, стеснялся, я не знаю. А потом в какой-то момент он как начал крутить головой, устраивая настоящие «вентиляторы»! Это было достаточно неожиданно.
[ S ]: Когда люди подходили к нему и просили автограф, Ганыч, немного стесняясь, улыбался, расписывался и фотографировался – всегда без проблем. Помню, однажды в Нижнем Новгороде был прикольный момент, когда у нас в местном рок-баре проходила автограф-сессия. Так вот, к Ганычу подходит девочка и просит, чтобы он подписал плакат «для Насти». Ганыч берет, подписывает «Настеньке», рисует сердечко, ставит автограф. Машинально берет следующий листочек, рисует сердечко и вдруг слышит сверху басовитый голос: «А меня вообще-то Колей зовут»... (Смеется.)На автограф-сессиях у нас всегда случалась движуха, зачинщиком которой, как правило, выступал Ганыч. Называлась она «битва маркерами»: подписывая буклеты и плакаты, надо успеть нарисовать на руках соседа полоски. В итоге после окончания автограф-сессии все были с разрисованными руками. Естественно, Ганыч на фотках очень любил другим что-нибудь пририсовать: кому – рога, кому – уши...
[ D ]: Когда в группе заходили разговоры о том, какие шаги должны стать следующими, Ганыч всегда был очень лоялен. Можно сказать, что в политику он старался не лезть и всегда с большим доверием относился к тому, как продвигается группа. Он был за глобализацию музыки, за то, чтобы группа набирала обороты и становилась известной.
[ A ]: Ганыч в основном был таким... тусовочным человеком. Он не особо интересовался новостями других групп, не заморачивался такими вещами. Было время, когда мы ему начали говорить, что уже не в тему ему на «Jackson’е» играть, нужно подыскать гитару покруче. А он: «Ну да, надо». Интернетом он тоже не сильно увлекался. Все, чем он тогда занимался, – это работал и общался с друзьями. Очень любил поиграть в футбол. У него с друзьями был определенный день на неделе, когда они все вместе собирались и шли гонять мяч во дворе.
[ D ]: Он любил футбол – это совершенно точно. Много играл со своими друзьями. В бильярд мы с ним тоже частенько ходили играть. Ну, побухать любил, конечно, не без этого. Когда мы приезжали из туров, то практически все время проводили вместе с Ганычем.
[ S ]: Ганыч гениально записывал номера телефонов в свой мобильник! Как правило, используя первые попавшиеся под пальцы буквы. У [ DENVER ]’а раза три или четыре менялся номер телефона, и в телефонной книге Ганыча он был записан под несколькими именами с использованием даже чешских и румынских букв! И отличал их друг от друга только он один. (Смеется.)Каждый человек был записан под определенным никнеймом, известным только Ганычу!
[ I ]: А еще Ганыч любил готовить. Умел делать практически все. Мог прочитать что-нибудь в книжечки и уже шел готовить, при этом обязательно добавлял в рецепт что-то от себя.
[ S ]: Готовить он любил так, что словами не описать! Помню, звонит однажды и говорит: «Дань, я не знаю, что мне делать. Сейчас по телевизору будут показывать шоу одного молодого кулинара, которое длится сорок минут. Но через двадцать минут после начала по другому каналу стартует еще одна передача о кухне! И я, как дурак, сижу и не знаю, в какую программу воткнуть, потому что они обе крутые...» Готовил он, понятное дело, с мужским подходом – вся кухня была в картофельных очистках, пустых консервных банках и бутылках из-под пива – надо ведь чем-то заправляться, пока готовишь! Ганыч мог приготовить все что угодно, включая воспроизведение в домашних условиях лучших образцов русского картофельного фастфуда. У него была мечта: открыть однажды что-то вроде ресторана, где были бы собраны фастфуды со всего мира.
[ D ]: Мы с Ганычем очень много общались... Ссор практически не было. А если и были, то я сейчас и не вспомню, на какой почве, – настолько несерьезными они были. Конечно, периодически во время работы в студии возникали споры, но мы всегда очень четко чувствовали грань, через которую нельзя переступать, поэтому, как правило, все заканчивалось хорошо, а конечный результат устраивал всех.
[ S ]: У Ганыча не было татуировок, и он часто шутил на тему того, какой рисунок выберет. Среди прочих вариантов рассматривалось изображение во всю спину саблезубой белки из мультфильма «Ледниковый период» – самый любимый его персонаж. А мне тогда он хотел сделать во всю спину татуировку в виде желудя, чтобы, когда мы стоим рядом, получалась такая картина, будто белка на его спине тянется к желудю на моей (смеется).
[ I ]: Ганыч очень хорошо умел слушать... Если тебе нужно было с кем-то поговорить, то он с этим легко справлялся.
[ S ]: У него были фантастические отношения с моим покойным котом. Кот был, как и полагается, сам по себе и никого особо не любил. Да и Ганыч, надо признать, кошек не особо жаловал. Но мой кот ему понравился, и всякий раз, когда Ганыч приходил ко мне домой, он первым делом, не снимая обуви, бросался здороваться с Барсиком. И кот отвечал ему взаимностью – он редко сам шел к кому-нибудь, а вот к Ганычу приходил и укладывался спать на коленях.
[ D ]: То, как выказать свое уважение и дань памяти Сергею, – это личное дело каждого. Все зависит от культуры человека. В знак памяти можно, в принципе, делать любые вещи. Просто некоторые делают это действительно от чистого сердца, а некоторые – ради какого-то эпатажа, показухи. Разумеется, ради показухи делать ничего не надо. И главное – прежде чем что-то сделать, хорошенько подумать. Потому что это непростые вещи.
[ I ]: Ситуация вокруг смерти Сереги чем-то напоминает мне ситуацию с Виктором Цоем – его поклонники постоянно где-то собираются и т.д. Я не против встреч людей, главное, чтобы они проходили адекватно. Также есть всяческие интернет-сайты, посвященные Ганычу: на мой взгляд, лучше, чтобы они были... Для нас же самое обломное, когда наши новые слушатели, которые недавно познакомились с творчеством группы, пишут что-нибудь типа «жалко Ганыча». Мы все понимаем, но... это очень сильно вскрывает раны...