— Его покусали крысы. — запыхаясь, коротко ответила Ингрид.
— Простые ли крысы, мисс? — допытывал девочку аптекарь.
— Наверное, нет… — осторожно начала малышка Ин, опасаясь того, что и здесь ей в помощи откажут.
— Не скрывайте от аптекаря и доктора ничего, юная мисс. Как иначе мне назначить лечение?
— Те крысы были в чёрном дыму.
— Хм, — пригладил усы мужчина, — это будет сложнее. Вначале мне нужно посоветоваться со своим давним приятелем, доктором Паркинсоном. Он превосходный врач. Не так давно защитил труд по алхимии. Случай не из простых…
— Что же мне делать? — поникла девочка, — Продержится ли он?
— Сейчас, — аптекарь достал из-под прилавка банку с заспиртованным чудиковатым кореньем: — Всего пару минут!
Вместе с ингредиентом мистер Еллоу удалился во внутреннюю комнату, где готовил снадобья и мази. Ингрид осталась одна.
Лавка была небольшая по размеру. Сильно уменьшали пространство громоздкое шкафы из тёмного дуба, полностью заставленные склянками со всеразличными редкостями: корнями, листьями, сверчками, ящерицами, креветками, порошками из перетёртых насекомых, солями и минералами, пудрой из белого, голубого и жёлтого жемчуга, пылью целебных камней, и наконец, целебными маслами. На стенах висели разнообразные сушёные травы, лотки были заполнены ветками, щепками стволов, сушёными плодами и цветами, измельчёнными орехами, грибами и неизвестными девочке пряностями. Остальное же скрывалось в многочисленных маленьких ящичках шкафов. А сколько ещё интересного таилось за дверью, ведущей в кладовую?
Ингрид слышала, как аптекарь колотит ступкой, готовя необходимое лекарство. Вот только, она не сказала, что у неё совсем нет денег…
— Готово. — вернулся мистер Еллоу, передавая в руки девочке железную коробочку с, пахнущей лечебными травами, мазью и две склянки, золотистого и зелёного настоя: — Мазь из подорожника с полынью и настой из ромашки и черники. — пояснил он. — Трижды в день протирайте раны, — аптекарь поставил на прилавок золотистый настой, — а, затем наносите мазь. А этот, — он показал зелёную склянку, — нужно давать пить по паре капель за раз, дважды в день. Приходите дня через три, лучше, четыре вместе с больным, к тому времени, надеюсь, мистер Паркинсон мне ответит.
— Прошу, простите меня, мистер Еллоу, но я вовсе запамятовала, что не взяла с собой денег…
— О, ничего страшного, милая мисс, в жизни такое случается. Все мы люди и звери, так к чему кого-то корить за подобные случайности? Держите, заплатите, когда вернётесь.
— Благодарю Вас, — присела в лёгком реверансе Ингрид. — До встречи.
— И Вам всего хорошего, юная мисс, и Вашему пациенту, — по-прежнему добродушно попрощался аптекарь.
— Теперь и в аптеке долг… — оказавшись на улице, вздохнула девочка. А что делать? Ей хотя бы в долг дадут лекарство и еду, а кто их даст уличному коту? Без неё он точно погибнет. — Справлюсь. — отставила уныние малышка Ин. В конце концов, с любой трудностью можно справиться, нужно лишь найти способ.
— Я вернулась! — сообщила она, войдя через заднюю дверь в кухню.
— Взяла лекарство? — поинтересовалась мама.
— Да, — девочка указала на пакет. — Прости мама, тот бекон, что купила утром, я бросила крысам, чтобы спасти кота. — решила она признаться честно.
— Ты спасла чью-то жизнь, и это правильно. Поднимайся, — прошептала София.
Ингрид же гнала мысль о том, что мама так добра только потому, что ещё не знает про долг. Конечно, родители не были так строги, однако, деньги доставались им всё труднее, и к вопросам финансов они относились с особой серьёзностью.
Порой, страх перед наказанием заставляет детей скрывать многое, даже крайне важное.
— А хлеб…
София погладила дочь по голове:
— Расскажешь позже.
— София, — послышалось из коридора старческим скрипучим женским голосом, — разве эта ваза стояла здесь?
— Да, миссис Бимгейм. — старалась говорить мягче София, — Эта ваза стои́т на том же самом месте, что и в день, когда мы въехали. Разве Вы не помните, как её сюда поставили?
— Мне казалось, она стояла в спальне наверху.
— Здравствуйте, миссис Бимгейм, — поприветствовала её, приседая, дочка арендаторов.
— Здравствуй, здравствуй, юная леди. Как ты выросла! Должно быть, у тебя много друзей. Заходят ли они к тебе на чай?
— Нет, миссис Бимгейм, я помню, что нельзя, — натянула улыбку Ингрид.
— Верно, верно, — закивала пожилая дама в сиреневом платье и с квадратной шляпкой на голове. — Но, если желаешь их пригласить, то, конечно, я не стану возражать.