Родион недовольно причмокнул, сделал глоток вина и отставил бокал.
— Не могу поверить, что передо мной сидит семнадцатилетний юноша. Или сколько вам, шестнадцать?
— Семнадцать, — я позволил себе небольшую ухмылку. — Полагаю, что попал в цель, не так ли? Кто из двоих названных велел вам напасть на Иволгина?
— «Велел» неподходящее слово. Меня убедили, — с ударением на последнюю фразу произнес Шершнев.
— Так кто?
Граф щелкнул ногтем по бокалу. Раздался изящный хрустальный звон.
— Василий Пихтин, — произнес Родион. — Но знаете, что странно…
Больше он не успел ничего сказать. Стало темно, как будто за окном мгновенно наступила ночь. Комната наполнилась мощнейшим, неописуемым давлением мрачной энергии. Я не мог ни вдохнуть, ни моргнуть.
Из черного портала, который появился в центре комнаты, вышел худой человек в темных очках. Не глядя на меня, он подошел к Шершневу и ткнул его пальцем в лоб. В тот же миг граф упал замертво.
Человек посмотрел на меня и улыбнулся. Его лицо казалось восковой маской, белой, как молоко.
— Ледяное Пламя. Как необычно встретить тебя здесь.
Я не мог произнести ни слова. Сила этого человека… существа… была слишком велика. Я в очередной раз ощутил укол ревности к самому себе, вспоминая, каким могущественным был в прошлой жизни.
Но и сейчас, несмотря ни на что, у меня есть силы! Превозмогая давление темной энергии, я встал, опираясь на трость, и посмотрел прямо в глаза существа, скрытые за темными очками. Оно ухмыльнулось на одну сторону и несколько раз медленно хлопнуло в ладоши.
— Молодец, Ледяное Пламя. Я не убью тебя, — голос был сухим, как песок. — Не сейчас, по крайней мере. Великий Баланс надо соблюдать… К тому же, ты так любопытно сопротивляешься. Хочу посмотреть, что будет дальше.
— Кто ты? — выдавил я.
Существо лишь снова ухмыльнулось и исчезло в портале. Опять стало светло. Я громко вдохнул и вытер выступивший на висках пот.
Шершнев был мертв, без сомнений. Бездна! Теперь придется потрудиться, чтобы доказать, что это сделал не я…
5
Мои гвардейцы ворвались в кабинет через несколько мгновений после того, как человек в темных очках исчез. Солдаты были бледны, один из них покачнулся и чуть не упал. Похоже, демоническая энергия повлияла и на тех, кто был за пределами комнаты.
— Ваше сиятельство, что случилось⁈ Граф Шершнев…
— Мертв, — я быстрым шагом проследовал к столу. — Позовите целителя. Скорее!
Взял ручку и оставил подпись на акте о капитуляции. Вписал нужную фразу о контрибуции в пустые строки. Едва успел это сделать, как в комнату вбежала целая толпа народа — целитель, дворецкий с перебинтованной головой и гвардейцы Шершнева.
— Графа убили!
Тут же защелкали затворы винтовок, лязгнули доставаемые из ножен шашки. Мои солдаты попытались загородить меня и выхватили револьверы.
— Убрать оружие! — приказал я и протиснулся меж своих людей. — Уважаемые, клянусь дворянской честью, что это сделал не я.
— Тут больше никого не было, — процедил гвардеец Шершневых.
— Появился некий человек из портала. Это он убил графа.
На самом деле я сомневался, что это был человек. Даже напротив, я был уверен, что встретился с демоном или другим потусторонним существом в человеческом обличии.
Человек в темных очках, о котором я уже не раз слышал… Тот самый, что был в моем поместье в день приема!
— Мы обсуждали условия мира и уже подписали бумагу, — продолжил я, взял со столика акт и напоказ поднял его. — Зачем бы мне убивать Родиона Павловича?
Командир гвардейцев Шершнева покусал губы и кивнул.
— Ладно, — он опустил винтовку. — Но мы вызовем полицию.
— Полиция здесь не поможет, — холодно сказал я, доставая мобилет.
— Здесь уже никто не поможет, — промямлил целитель. — Мертв его сиятельство.
Он закрыл глаза Шершнева, которые до этого оставались в ужасе распахнуты.
— Вызову Имперскую службу безопасности и следственный комитет, — сказал я, отыскивая в мобилете нужные номера. — Мне есть что им сообщить.
Пока люди в погонах торопились к нам, я сделал несколько звонков. Сказал Косте, чтобы он немедленно опубликовал заметку в Сети и сообщил доверенным журналистам о смерти Шершнева. Информация все равно очень быстро разойдется. Если скажем об этом первыми — сразу отведем часть подозрений. Ведь какой преступник побежит рассказывать о совершенном злодеянии? Тем более что я действительно невиновен.