Я взглянул на часы и поторопился вернуться в город. Встреча с Виктором Астаховым в ресторане «Горыныч» должна была скоро начаться.
Я немного опоздал. Астахов уже ждал меня в отдельной зашторенной кабинке. Он, не стесняясь, заказал ассорти из выдержанных европейских сыров, соленую семгу и блины с красной икрой. Знал, что я за все заплачу.
— Приятного аппетита, — сказал я, садясь напротив.
— Спасибо, ваше сиятельство. Не обессудьте, — обводя жирными пальцами блюда, сказал Роман. — Но поверьте, моя информация стоит целого вагона икры. И не красной, а черной.
— Слушаю вас.
«Горыныч» был гораздо выше классом, чем тот же «Сытник». В отдельных кабинках здесь стояли артефакты тишины, которые не позволяли никому снаружи подслушать разговор. А еще из каждой кабинки был отдельный выход, и пришлось бы очень постараться, чтобы понять, кто и с кем встречался. Идеальное место для тайных свиданий.
Надо взять на заметку, если решу сводить Ульяну в ресторан… С Аллой нет проблем, даже если кто-нибудь увидит — она выглядит как аристократка. И я в любом случае собираюсь рано или поздно принять ее в слуги рода. С такой не зазорно развлекаться.
Но сейчас не об этом.
Астахов рассказал, что покопался в документах и сумел найти несоответствия в кое-каких расходах городской казны. Покопавшись еще — «что заняло почти всю ночь, ваше сиятельство!» — он сумел найти следы, напрямую ведущие к Тимофею Тигрову.
— Хотите сказать, что наместник князя ворует из казны?
— Понемногу, очень осторожно и тихо, но да. Если не искать намеренно — никогда не найти.
— Доказательства?
— Можно собрать целую стопку документов, — Виктор поднял руку над головой, показывая высоту воображаемой стопки. — Я только выписал кое-что, чтобы вам показать.
Он вытер руки о салфетку и достал из портфеля бумагу, исписанную какими-то цифрами. Я убрал ее в карман и положил на стол пухлый конверт.
— Благодарю за помощь.
— Спасибо, — Астахов невозмутимо спрятал конверт и вернулся к еде. — Надеюсь, что мое участие останется тайной?
— Конечно, уважаемый, — кивнул я. — Можете не беспокоиться…
На следующий день Иволгина похоронили в семейном склепе. Церемония прошла спокойно, даже, я бы сказал, умиротворенно. Все, кто прибыл, попрощались с павшим в бою бароном, выразили соболезнования его детям и дружно отправились за поминальный стол.
Я до стола, накрытого на заднем дворе, не дошел. Рядом со мной вдруг появился Тимофей Тигров. Во время похорон он держался в стороне, и даже не подошел к Юлии и малолетнему Владимиру, чтобы выразить соболезнования.
Полагаю, что это в любом случае выглядело бы не слишком уместно. Наместник явился исключительно ради соблюдения приличий, ведь его официально пригласили.
— Поговорим, Георгий Петрович?
— Давайте, — пожал плечами я.
Мы отошли в сторону, под тень раскидистой ольхи. Тигров поправил шелковый галстук и сказал, не глядя в мою сторону:
— До меня дошли неприятные слухи…
— Какие? — перебил я.
Тимофей мазнул по мне недовольным взглядом и опять отвернулся.
— О том, что вы намерены открыть против меня судебное дело, — проворчал он, не сдерживая неприязни.
— Это вовсе не слухи. Я ведь сказал тогда по мобилету: когда мы победим, я вас в покое не оставлю. Помните, что вы мне ответили?
Наместник князя поморщился и промолчал.
— Вы сказали: «сначала победите». Ну вот, — я развел руками. — Мы победили.
— Кажется, вы плохо понимаете, с кем связываетесь, — процедил Тимофей, вонзая в меня злобный взгляд. — Забыли⁈ Я…
— Наместник князя Сибири и его племянник. Помню. Думаете, поэтому вам сойдут с рук фабрикация повода для войны и нарушение древнего закона? Не говоря уже о том, что вы взяточник и казнокрад.
— Что⁈ — возмутился Тигров. — Да как ты смеешь, щенок!
— Попрошу без оскорблений, — нахмурился я и полез во внутренний карман. — Взгляните-ка.
Я протянул наместнику бумагу, переданную мне Астаховым. Там были поверхностно расписаны махинации Тигрова с казной — но с указанием всех дат и сумм, а также номеров документов. Сначала Тимофей смотрел на список скучающим взглядом, но чем дальше, тем бледнее становилось его лицо, а глаза все шире.
— Занятно, не правда ли? — спросил я. — Мы оба знаем, что это лишь верхушка айсберга. А все нужные бумаги у меня есть, и свидетели тоже. Этого хватит, чтобы не только снять вас с должности, но и, скорей всего, отправить на виселицу. Император Кречет ненавидит взяточников и казнокрадов…