Раздался звук шин. Я увидел, как во двор поместья въезжает два наших грузовика, и из него выпрыгивают готовые к бою солдаты. Я помахал им рукой — через разнесенный дверной проем меня было прекрасно видно.
— Доволен, Георгий? — дрожащим голосом спросила Юлия. Ее лицо было искажено гневом и болью, губы поджаты, в глазах слезы. — Это все твоя вина!
— Поговорим позже, — ответил я, стойко встречая взгляд девушки.
— Это все твоя вина! — вскрикнула Иволгина. Она резко поднялась и подошла ко мне. — Если б ты не заключил союз с отцом, если б не заставил набирать солдат, на нас бы не напали!
Поморщившись, я встал. Наши с Юлей лица оказались слишком близко и мне, бездна возьми, почему-то очень захотелось ее поцеловать. Жаль, что сейчас не место и не время.
— Я сказал, поговорим позже. Когда все кончится.
— Ублюдок! — бросила девушка и резко развернулась, хлестнув меня волосами по лицу.
Как она прекрасна в гневе. Да и в целом… Правда, если мне не изменяет память, у Юлии есть жених.
Почему я об этом думаю? Мне в любом случае вряд ли что-то светит после того, что случилось здесь сегодня.
— Ваше сиятельство! — подошел один из моих офицеров. — Как вы? О, великая Лисица… Барон Иволгин…
— Среди вас есть целитель? — спросил я.
— Никак нет. Сейчас вызовем.
Хорошо, что мой отец, Петр Чернобуров, не поскупился в свое время и обеспечил всех офицеров гвардии служебными мобилетами. Без хорошей связи между подразделениями на поле боя делать нечего.
Скоро прибыл целитель, а вместе с ним — человек, который представился исполняющим обязанности командира. Он был высок, широк в плечах и бородат. Одновременно обладая мощным телом, добродушным лицом и ослепительной улыбкой, мужчина был похож на былинного богатыря. Голос у него был под стать, низкий и глубокий, как у медведя:
— Здравия желаю, ваше сиятельство, — козырнув, прогудел здоровяк. — Владислав Молчанов меня зовут.
— Помню тебя, Владислав, — кивнул я. — Ты командуешь стрелковым взводом, не так ли?
— Так точно. Разрешите докладывать?
Немногословный. Это мне даже нравится. Сейчас не время болтать.
Пока целитель занимался моими ребрами, Владислав рассказал, как сложилась обстановка на поле боя.
Стрелковый взвод прибыл на место первым, вскоре после того, как гвардия была поднята по тревоге. Они столкнулись с бойцами Шершневых, которые успели окопаться, и ждали прибытия врага. Завязался бой, в начале которого наш взвод понес потери, но затем сумел перехватить инициативу. Они стали постепенно выдавливать Шершневских, а когда пришло подкрепление, то решили, что теперь-то уже все, победа близка.
Но оказалось, что все это время резерв противника прятался неподалеку. Подходящие силы нашей гвардии обстреляли из пушек, применили какой-то мощный артефакт, а затем под прикрытием магов ударили во фланг. Битва разгорелась с новой силой. Богдан выбыл из строя, и командование принял Влад. Следуя его приказам, бойцы сумели избежать окружения, а потом и вовсе разбить противника. Сначала рассеяли резерв, затем выбили основные силы с укрепленных позиций.
Большую помощь оказала бронемашина. Она выдержала прямое попадание из гаубицы и с десяток заклинаний. Стрельба ее сверхмощного орудия вносила панику в ряды неприятеля. Машина потратила весь боезапас, но сумела ликвидировать сильных вражеских магов и пушки.
— Какие у нас потери? — спросил я.
— Пока трудно сказать, — Владислав качнул большой головой. — Человек сорок-пятьдесят убитыми. Покалеченных и тяжело раненных, кого целители не смогли поднять — еще столько же.
Итого — половина гвардии. А также уничтоженные при обстреле грузовики и орудия.
— Офицеры?
— Богдан Богданович ранен, как вы уже знаете. Командир артиллеристов погиб.
— Готово, ваше сиятельство, — сказал целитель. Его руки, до этого окутанные мягким серебристым светом, погасли. — Как себя чувствуете?
Я встал со стула, глубоко вздохнул и кивнул:
— Спасибо, любезный. Все замечательно.
— Тогда займусь солдатами.
Я снова попытался дозвониться до Олега, с тем же результатом. Его аппарат не работал. Что же там случилось?
И как дела у Мокрухи?
Иван до сих пор не мог привыкнуть, что он теперь Причернобуров. Наверное, дело в том, что хоть по документам фамилия новая — все вокруг называли Ивана по старой. Уж очень звучная досталась.
И под стать выбранному ремеслу.