Жизнь и в непосредственной близости от источавшего смерть взорвавшегося реактора брала свое: трудно поверить, но ликвидаторы вовсю танцевали на дискотеках, устраивали дружные пикники (благо, продуктовое снабжение было по советским понятиям просто отменным), вообще старались поддерживать себе настроение и не особо зацикливаться на мыслях о будущем.
— Вот видите на фотографии мужчина? — показывает Людмила. — Это главный врач нашего госпиталя. Тоже откуда-то из Белоруссии. Получил огромную дозу радиации и сам прекрасно знал, что обречен. С нами вообще не особенно церемонились. Сразу объявили, что после Чернобыля протянем не больше 10 лет. Да еще и умирать будем в страшных муках. А мы вот, как видите, до сих пор живем! И дети у обеих есть, хотя нас предупреждали, чтобы раньше, чем через пять лет, рожать не вздумали.
У Людмилы уже взрослый сын. У Ольги — трое детей и одна внучка. Семейное счастье в данном случае имеет особую цену. Как вспоминают ликвидаторши, по возвращении из Чернобыля они обнаружили, что женихов, от которых до этого отбою не было, словно ветром сдуло.
— Да что там женихи, — машет рукой Ольга. — Еще когда из зоны в Гомель приезжали, так в магазине очередь расступалась, и мы к прилавку сквозь этот живой коридор свободно проходили.
— Настолько вас уважали?
— Так нас опасались!
Отношение окружающих для «чернобыльцев» — вообще больная тема. После встречи с депутатами облдумы, где в адрес ликвидаторов звучали слова благодарности и обещания помощи, выйдя в коридор, Людмила снимала свои медали и складывала их в сумочку.
— Я свои тоже сейчас сниму, — вздыхает Ольга, понимающе глядя на боевую подругу. — Не хочу, чтобы на меня смотрели, как не знаю на кого. В офисе нашего Союза «Чернобыль» очень правильный плакат висел: «Простите, что мы живы!» Вот сейчас о квартирах для чернобыльцев говорили. А я на всю жизнь запомню, что мне командующий Балтфлотом сказал, когда я, жена офицера, к нему на прием пришла по поводу жилищных условий. И себе же на беду сказала, что в Чернобыле была. «А чем ты там занималась?» — спрашивает. Ну я ему откровенно: мол, если б вы, товарищ командующий, со мной там побывали, то такие вопросы не задавали, да и квартира у моей семьи наверняка бы уже была. Ну а как еще ответить на такое хамство? В результате мы жилье только в прошлом году получили.
Восприятие возвращавшихся из зоны героев, как отработанного, никому больше не нужного материала, оказалось куда страшнее губительной радиации.
— Нам ведь изначально никто долгой жизни не обещал, — говорит Ольга. — Поэтому было такое самоощущение: я уже пострадала там, в Чернобыле, так пусть хотя бы другим не достанется ни этого, ни чего другого. Может, поэтому вскоре после возвращения и попросилась в Афганистан. Но на медкомиссию пришла уже беременной, врач посмотрел: «Да куда тебе в таком положении, подруга?!» Только поэтому туда, «за речку», как тогда говорили, и не попала.
Каждый новый день рождения воспринимался как бы даже с некоторым удивлением — неужели прожили больше, чем было предсказано?
— Сейчас ведь совсем другое восприятие жизни, чем у нас тогда было, — рассуждает Людмила. — В то время даже лозунг такой был: «Родина сказала: «Надо!» — комсомол ответил «Есть!»» Наше поколение даже не думало, что можно как-то словчить, отвильнуть. Хотя не все, наверное, так однозначно. Знаете, мы ведь когда три месяца в зоне отбыли, ждали смену, которая должна была прибыть из Москвы. А приехали вдруг из Белоруссии. Почему? Ну об этом можно только догадываться…
Русские женщины — все-таки самые удивительные в мире. По образованию медработники, Людмила и Ольга стараются лишний раз не проходить медицинское обследование. По принципу «меньше знаешь — спокойнее жить». Очень жалеют ликвидаторов-мужчин, которым, по глубокому убеждению медсестер, пришлось куда тяжелее, чем им самим. И хоть сейчас готовы вновь отправиться хоть на войну, хоть на ликвидацию очередной техногенной катастрофы:
— Нас в Фукусиму надо было посылать, когда на тамошней атомной станции после цунами авария стряслась. Японцы, по большому счету, опыта действий в подобных ситуациях не имеют. Хиросима и Нагасаки когда уже были! А у нас за плечами огромный опыт, наверняка пригодился бы.