Умник мне сразу сказал, что мы не туда едем. Без паники, сталкер. Город кончился. Асфальт на дороге не такой, как на шоссе Чернобыль - Мертвый город. На юг едем. Как скажешь, детка. Прикоснулся локтем к телу крепкому, телу сладкому. Меня рукой по колену погладили. Дела.
- У меня осенью помолвка, придется отменить, - девушка вздохнула томно.
- Это точно. Надо дней через десять брак оформить. У меня кое-что из имущества есть. Если что случится, пусть тебе достанется, как жене законной. Мы через две недели войну начинаем.
Развернуло машину поперек дороги.
- Это такая короткая сказка, современный вариант для вечно спешащих людей? - спрашиваю. - Они познакомились в аэропорту, полюбили друг друга и умерли вместе в тот же день по дороге к морю? Не нравится она мне.
- Сейчас тебе понравится, - было сурово сказано.
Встали мы на обочине. Она хотела сделать так, чтобы были всегда, чтобы были всегда и не ушли никуда дни веселые, всадник огненный, а под всадником, тело крепкое. Я и мое солнце. Она умела языком, так растопить вселенские льды, чтобы все восприняли это всерьез.
Через полчаса, когда мы в очередной момент были на пике счастья, она неожиданно сказала:
- Что у нас за война впереди?
- Есть такая компания. «Монолит» называется. Руководство от мира стрелками отгородилось, им расходный материал не жалко. Возможности у них большие. Нет даже достоверных данных об их целях и составе. Но работать мешают, и большие площади делают недоступными для использования и научной работы. За десять тысяч последних лет не придумало человечество другого способа выяснить кто прав, кроме войны. Господа! Улица ваша, и пусть победит сильнейший. Клан «Сталь» и аналитический отдел Департамента разведки против секты «Монолит». Делайте ваши ставки!
- Я бедная девушка, с трудом платящая налоги за старый родовой замок. Я не играю в азартные игры.
- Ты уже не девушка и совсем не бедная.
Вовремя голову убрал. Всерьез били. Попала бы в ухо, опухло бы на неделю. Схватил в охапку, прижал, попыталась вырваться, но не всерьез. Посидели немного, обнявшись, привели одежду в порядок, и дальше поехали. О, эти итальянские аристократки!
Последние километры ехали по горному серпантину, поворачивая через каждые сто метров. Через час остановились во дворе замка. Предмостный маленький форт, две башни. Правильно, чтоб мертвых зон не было, для обстрела недоступных. Красота!
Подал я даме руку и пошли мы к парадному крыльцу. Там уже люди суетились, в количестве трех. Смотритель замка, горничная и повар. Кто-то из них и за садом успевал присматривать. Чувствовалась уверенная рука.
До ужина мы совсем не разговаривали. Со мной все ясно, дорвался. Но ей тоже было хорошо. Видно было. Подходим мы по темпераменту. К столу спустились неспешно, лишь бы дойти, не упасть на ходу. Бокал итальянского кислого вина, выпил по капле, как напиток богов. Давай, повар, все, что есть, будем есть.
Обглодал цыпленка начисто, весь сыр подобрал с соусом, хлеб до крошки. Еще бокал вина, и готов к любым подвигам. Знайте, наша война - это наша любовь, и в этой войне льется нужная кровь. Значит наша любовь - это наша война, и нам этой битвы хватает сполна.
Утром выбрались на большую дорогу, через час в Гаэте оказались. Хороший город. Если бы не американская военная база, можно было бы здесь домик купить. Станет Кеннеди президентом, попрошу его, пусть закроет. Он на мирный атом и его последствия насмотрелся, должен понимать, что к чему.
Маячок четко с Расколотой горой совместился. Одно плохо. Спутник высоту не показывает. Если он в пещере лежит в центре скального лабиринта, то еще неизвестно, как к нему добраться. Дорога километров восемь петляла, а высота всего метров двести. Гора! Холмик с трещинкой. Наверху скульптура деве Марии, метеостанция, кафе и мавзолей римского сенатора. Последнего, той великой Римской империи. Я навигатор в режим ближнего поиска перевожу. Нам в мавзолей. Мне это в итальянцах нравиться. Все рядом, и христианство, и язычество. Ничего не сносят, не ломают. Если меня судьба в диктаторы вынесет, я тоже ничего крушить не буду. Стоит в Москве памятник маршалу Жукову и пусть стоит. Повесим рядом табличку с делами его. В сорок первом погубил три миллиона бойцов кадровой Красной Армии. Допустил блокаду Ленинграда. Еще два миллиона трупов. В сорок втором трагедия Второй ударной армии, и полмиллиона убитых под Ржевом. В сорок третьем положил даром Воронежский фронт. В сорок четвертом выпустил немцев из-под Кишинева. В сорок пятом сжег две танковых армии на улицах Берлина. После войны выпросил себе боевую награду на день рождения, четвертую Звезду Героя. Все юбилейные награды «за дожитие», с нее, родимой, начались.