— Ты прав. Не мое это дело. Если нужна будет помощь — попросишь. А навязываться не буду.
— Вот это правильная мысль, — похвалил Валентин. — Я бы тебя еще разок на рыбалку свозил. На озерцо. Слово даю, на этот раз клевать будет!
— А я тебя приглашаю, — через силу улыбнулся следователь Жуков. — У нас места красивые. И рыба крупная. Будет отпуск, приезжай.
— Да когда он у меня теперь будет? — махнул рукой Валентин. — Но за приглашение спасибо.
Потом посмотрел на фотографию, вздохнул:
— Красивая женщина. Соня на нее вроде бы похожа, но…
— Как плохая копия на хороший оригинал, — усмехнулся следователь Жуков. — Вся красота досталась старшей сестре. Так бывает.
— Софья девчонка еще. Погоди, подрастет, войдет в силу. Личико у нее ничего. — Оперуполномоченный стал засовывать фотографию в папку, с которой не расставался. — И все-таки, с чего я взял, что у тебя должна быть ее фотография? Сам не пойму.
А следователь Жуков это уже понял. Недавно допустил небрежность: доставал портмоне, где за прозрачной пленкой лежала фотография женщины, а рядом стоял Валентин. Тот скользнул взглядом, но ничего не сказал. А было это в момент, когда у особняка под зеленой крышей ожидали штурма. Нет, после. Проверял, на месте ли водительские права, поскольку Валентин предложил взять машину. Тогда оперуполномоченному было не до фотографии, но в памяти отложилось. Надо уничтожить снимок. Срочно. За руку же не поймали! А взамен положить фотографию жены. И еще разок, будто ненароком, открыть портмоне на глазах у Валентина. И сказать: Людмила, мол, жена. Скучаю.
«Ах, Лера, Лера! Словно присушила!» — невольно усмехнулся он. — «Так, что фото твое при себе ношу, словно влюбленный школьник! Под монастырь ты меня подведешь!»
Тот снимок, где две сестры стояли в обнимку на Красной площади, Валерия дала ему перед отъездом. Мол, на всякий случай, если Соня засомневается. Подшей к делу. Валентин прав: не было его раньше. Последнюю неделю, купив фотоаппаратуру, Валерия хорошо поработала. И доктор Айболит ничего не заметил. Женщина увлечена любимым делом, что тут такого? Переделала каморку под проявочную, проводит там по нескольку часов в день. Ну и замечательно, что не скучает! Может, это и есть ее призвание?
Как только он вернется в родной город, все надо будет вернуть на место. К первоначальному варианту. И положить дело в архив. Навечно. Чтоб никто никогда…
— Ну что? Спать?
— Да. Конечно.
Стал говорить, как Валерия. Когда погружена в собственные мысли, отделывается краткими репликами. Позвонить ей? Сказать, чтобы не приезжала? Но тогда поедут за ней. Искать. Нет, он должен остаться буфером между двумя делами: между убийством одной Сони Летичевской и исчезновением другой. Между двумя городами. Вся информация только через него. Первая степень доверия. А у Валерии всегда есть запасной аэродром. Этот ее доктор Айболит. Дилетант хренов! Пусть теперь спасает! Если не струсит.
Следователь Жуков уснул только под утро. А когда выглянул на улицу, проснувшись по привычке в половине восьмого, «Жигулей» Валентина возле дома уже не было. Уехал. Так ли уж стопроцентно доверие первой степени, оказанное приезжему следователю? Или возникли некоторые подозрения?
…Валерия вернулась, как и обещала Олегу по телефону, через день. Ехала всю ночь, устала смертельно, но побег Сони из больницы ее насторожил. Войдя в квартиру, первым делом позвонила Саше. Почему-то в ее отсутствие он предпочел ночевать у родителей. В его голосе Валерия ясно почувствовала обиду.
— Милый, что случилось?
— Почему ты не дала мне номер своего домашнего телефона? Почему я не слышал тебя несколько дней? — спросил он, словно обиженный ребенок.
— Я была занята.
— Настолько, что не могла мне позвонить?
— Извини, — упавшим голосом сказала Валерия. — Я же вернулась. Когда мы встретимся?
— А я тебе еще нужен?
— Ты всегда мне нужен, — осторожно сказала она.
— В твоем голосе нет искренности. Но я как-нибудь это переживу. Тебя хотела видеть Соня. И Валентин Сергеевич. И следователь Жуков, разумеется.
Она насторожилась:
— Что-то случилось? Это из-за Сони? Она что-то натворила?
— С ней все в порядке. Быстро реабилитировалась, ведет себя спокойно, о наркотиках больше не упоминает. Добровольно согласилась повторить курс лечения от наркозависимости. Во сколько ты сможешь подъехать?
— Да хоть сейчас!
— Часа через два. Мне надо кое с кем договориться. И Валентину Сергеевичу позвонить.
— С каких это пор вы с ним стали так близки? — усмехнулась она.
— С тех самых. Надеюсь, что Олегу Максимовичу ты позвонишь сама. До встречи.
— Саша! Погоди!
Гудки. Возможно, что в ее отсутствие они с Олегом повздорили. «А это уже небольшая война!» — возликовал маленький дьявол оскалив зубы. Валерия почувствовала, что ей плохо. Еще немного, и она вступит с ним в дискуссию. А это ничем хорошим не кончится. Вновь подняла телефонную трубку, набрала номер.
— Лера? Откуда ты звонишь? — напряженно спросил следователь Жуков.
— Я вернулась. Через два часа в больнице. В палате у Сони. Ты можешь объяснить мне, что происходит?
— Я не в курсе. Но тебе лучше уничтожить улики.
— Какие улики?
— Ты знаешь. И вот еще что… — он замялся. — Я не сказал Валентину, что мы давние знакомые. Что ходили в один детский сад, учились в одной школе, что я в курсе всего, что с тобой происходило. И про наш роман, естественно, тоже.
— Что такое? Никак ты испугался? — насмешливо спросила она. — А как же сильный мужчина? Как же победитель драконов?
— Что-что? Да ты в себе ли?
— Я-то в себе. А вот что происходит с тобой, Олег?
— Лера, у меня двое детей…
— Ах, ты вспомнил о детях! Когда бегал тайком ко мне не вспоминал! Не давил на жалость: Лера, не пускай меня на порог, потому что двое детей. А как запахло тюрьмой, так вспомнил. Не бойся. Женщина любит сердцем, а оно, как известно, не камень. Я про тебя ни слова не скажу.
— Лера…
— Увидимся через два часа. У меня много дел.
Она положила трубку. Потом прошлась по квартире. Улики? Какие улики? Ах, да! Фотоальбом, который прихватила из особняка! Самое время этим заняться. Соня Летичевская, наследница миллионного состояния умерла…
Она приехала в больницу с небольшим опозданием. Войдя в палату к Соне, сразу же обратила внимание на незнакомого человека: мужчина лет пятидесяти, курчавые волосы с сединой, узкие губы и нос с горбинкой. В белом халате. Сердце отчего-то екнуло. Не понравился его взгляд. Прощупал насквозь, словно рентгеном. Показалось, что, наткнувшись на маленького дьявола, взгляд незнакомца сделался особенно пристальным. А тот оскалился, вовсе не собираясь прятаться.
— Ха-ха! — сказала Валерия. — Добрый день!
— А вот и старшая сестра, — улыбнулась Соня. — Лера, как я рада тебя видеть! Я соскучилась!
Сестры обнялись. Валерия почувствовала, что голова вновь начинает болеть. Незнакомец в белом халате продолжал пристально на нее смотреть.
— Марк Аронович, врач-психиатр, — представил его Саша. — Мой куратор. Кандидат наук. Валерия Алексеевна Летичевская.
— Очень приятно! — Она попыталась улыбнуться. — Александр Сергеевич, давно не виделись. Извините, что опоздала.
— Ничего, — улыбнулся в ответ Марк Аронович. — Мы побеседовали с Соней.
— О чем? — похолодела Валерия.
— Стандартные вопросы: какое сегодня число, какой месяц, какой год. Кого-нибудь ждем или можно начинать?
— Милицию, — нахмурился Саша. — То есть, Валентин Сергеевич, оперуполномоченный, хотел что-то уточнить. А, вот и он!
Дверь в палату открылась. Валерия сразу же поняла, что оперуполномоченный избегает смотреть ей в глаза. Поздоровался хмуро с женщинами, пожал руку мужчинам. Следователь Жуков тоже кивнул ей безразлично.
— Ну-с, начнем, — сказал Марк Аронович. — Похоже, что все в сборе. Я убедился, что наша гм-м-м… пациентка абсолютно вменяема, находится в здравом уме и твердой памяти. Она хочет сделать какое-то заявление.