— Может, все-таки останешься? — спросил он, и зеленые глаза, полные ярости и слез, впились ему в переносицу. Девушка резко поднялась и повернулась к двери.
Блайд думал, что она больше не заговорит с ним, но…
— Ты купил новую машину! — констатировала факт Джулия, старательно рассматривать пейзаж за окном.
— Да, — обрадовался наклевывающемуся разговору Эрик.
— Та была комфорнее. Она мне больше нравилась. В ней было спокойно. — Сказала девушка.
— Ты в ней все время засыпала, — улыбнулся воспоминаниям он.
— А ты на ней разбился! — она на секунду повернулась, чтобы вонзить в него очередной взгляд-нож.
В салоне снова повисла тишина. Блайд смотрел на дорогу, Джулия — в окно. Каждый думал о своем, но в итоге их мысли сводились к одному — дню, когда Он сказал: «Я наигрался…», а Она прекрасно его поняла и просто ушла.
Стоило машине притормозить у подъезда, как девушка дернула ручку, надеясь сбежать, не прощаясь. Но Эрик поймал за запястье и заставил обернуться на несколько секунд.
— Я хочу, чтобы ты еще раз пришла ко мне. — Сказал он. — В любую минуту. Когда тебе понадобится помощь или просто захочется поговорить. Я буду ждать.
Так ничего ему не ответив, она ушла. А дома ее встретила Сара. Конечно, она набросилась на подругу с расспросами, кричала и все такое. Но по безэмоциональному выражению, застывшему на лице подруги, поняла, что усилия ее бесполезны. Модель сдалась. Приготовила чай для двоих, и отправилась спать. Джулия тоже спряталась в своей комнате, закрыла двери, упала на постель и долго смотрела в потолок.
В кармане завибрировал телефон, еще с обеда поставленный на беззвучку.
— Да? — устало протянула она.
— Сладких снов, Джули! — его голос теплом отозвался в теле, будто вся она была инструментом, а он умелым музыкантом… Хотя в жизни ведь именно так и было. И ему не редко удавалось играть на ее нервах, чувствах.
— И тебе, — не зная, что еще можно ему сказать, произнесла девушка и с замиранием сердца дождалась, когда тишина разъединила их. Потом перевернулась на бок и закрыла глаза. Утром обнаружила, что сжимала телефон в руках всю ночь.
Когда из темноты выходит страх…
Сьюзен внимательно следила за изменениями в атмосфере «Стоун херст»: две самые яркие фигуры опять бродили по коридорам, как призраки, печально поглядывая друг на друга, будто пытались мысленно передать послание. Причем у парня на лице было написано: «Ну прости меня, пожалуйста!». А у девушки: «А не дождешься!». Джулия оказалась слишком упертой. Украинка с особой тягой мазохиста старалась ухудшить свое положение.
— Мне казалось, что вы помирились! — позволила себе вольность заговорить на эту тему стилистка, хоть и прекрасно знала о запрете на подобные обсуждения. Честер, всегда сопровождающий певицу, закатил глаза и кашлянул, пытаясь таким образом намекнуть девушке о неудачном выборе предмета разговора.
— Во всяком случае, он пытался, — все же ответила Джулия, но как-то слишком устало.
— Вы хотите его проучить? — озвученная Сьюзен идея заинтересовала даже менеджера. Честер бросил взгляд на певицу, та и сама всерьез задумалась.
— С этой стороны я еще не смотрела на… — пробубнила украинка, осеклась, и исправилась: — Нет. Но если ему от этого больно, мне — приятно!
— Врешь! — уличил ее во лжи Честер. — Когда это ты получала удовольствие от того, что Блайд страдает? Когда у него болела голова, и он позвонил тебе, ты даже на обман пошла, сбежала с репетиции и помчалась к нему!
Джулия резко притормозила и оказалась позади менеджера и стилистки, продолжавших шагать вперед по коридору. Чес тоже остановился, обернувшись к девушке.
— Откуда ты?.. — удивилась она.
— Роб проболтался! — пожал плечами менеджер.
— Спелись, да? — фыркнула Джулия. — Мужики, а сплетничаете, как бабы!
Менеджер в очередной раз пожал плечами, а что тут поделаешь, если у Роберта язык за зубами не держится! Это ведь не его вина — таким его природа сделала! Девушка опустила голову, задаваясь вопросом, как мужчины могут быть такими болтливыми. Мысленно выругала себя за прошлое, так не дающее покоя окружающим, и вместе со своими компаньонами направилась в студию. А там… Вся честная компания музыкантов сидела с таким видом, словно…