— Не ерничай, Коля. Чего делать-то будем. Сам понимаешь, для чего его готовим. Он и там, в космосе, будет один. Представь себе, он там вообразит себя вождем папуасов и умрет с голода.
— Это еще почему? — не поняла подвоха Нина.
— Потому что ему все должны подносить и даже в рот совать, Нинка. Ты этого не поймешь, ты из семьи служащих. Ты, наоборот, сама все таскать и доставать привыкла.
— А… — только и произнесла Нина.
— Что будем делать, мужики да бабы? — еще раз переспросил Эльтузар.
— Давай дальше понаблюдаем. Что же еще можно делать!
— Давай.
На следующий день после завтрака Петр, как обычно, сыграл с Семеном партию. Выиграл, потрепал его по плечу и вытолкал за дверь.
— Некогда мне сегодня, некогда… лететь пора.
— Чего, чего, — не понял Николай. — Что он сказал?
— По-моему, лететь куда-то собрался, — подсказал Эльтузар и с опаской посмотрел на стальные засовы на дверях сурдокамеры.
Петр тщательно протерся салфетками, надел спортивный костюм и сел за стол. Лицо его стало искажаться, оно как бы натянулось.
— Точно, как под перегрузкой, вспомни центрифугу, — отметил Эльтузар.
— Ты прав, — прошептал Николай.
— Господи, что же делается-то, — выдохнула Нина.
— Ладно вы, смотрите и слушайте, — цыкнул на них Эльтузар. Он был постарше всех.
Вдруг Петр всплыл над столом и, оттолкнувшись от стены, поплыл к потолку.
— Все, на орбите, невесомость, — прокомментировал Николай.
— Ты что, тоже рехнулся? — одернул его Эльтузар.
— Чего он там летает, под потолком? — спросил Николай.
Ответа не было. Тем временем Петр появился перед столом. Он сел на стул, привязал себя к стулу и стал что-то делать над столом.
— Резинки искал, точно, они на потолке фиксировали картину моря. Для психологической разгрузки, — вспомнил Эльтузар. — В кресле зафиксировался для чего-то.
— Вас слышу, сближаюсь, — тем временем говорил Петр. — Понял, у вас тоже кислород. Не испугаюсь, не бойтесь, я летчик — многого навидался.
— Коля, он на стыковку пошел. С кем же он стыкуется?
— Не знаю, но мне уже жутковато. — Эльтузар опять снизил голос.
Нина убежала.
— Касание, есть стыковка. Открывайте люки… плыву к вам…
— Коля, какие еще книги у него в библиотеке?
— Да вон список, посмотри.
Эльтузар взглянул на список, пробежал его глазами. «Сборник зарубежной фантастики».
— Ясно. Коля, он с инопланетянином встретился. Вот с кем? Не ясно. Какой рассказ он выбрал, неизвестно. Давай-ка его оттуда вытаскивать, как бы беды не было. Он еще папой римским себя представит. Тогда что делать?
— Давай.
Пришла Нина.
Сорвала печать, открыли обе двери, вошли. Петр висел под потолком. Как только отворилась дверь, он ловко выскользнул из камеры, пролетев над головами Николая и Эльтузара. За руку он тащил кого-то серебряного цвета с плоским, широким, улыбающимся лицом.
— У-к-а-ха, — говорил широколицый серебряным голосом.
— А-х-а-к-а, — уверенно отвечал ему Петр и утвердительно кивал головой.
— Нина, форточку закрой, — нашелся Эльтузар.
— Опомнились, — отозвалась Нина. — Тю-тю… надо было библиотеку правильно подбирать, а не совать туда что попало, психологи.
МНОГООБРАЗИЕ
Планета получилась как букет цветов. Деревья разного цвета, небо разноцветное, Разумные тоже, птицы, звери — тоже разноцветные. Видно, на планете жил во всем дух разного, соревнующегося и развивающегося. Это было основой прогресса.
Действительно, развивалась планета просто невиданными темпами. То, что Природа копила миллиарды лет, Носящие Разум растрачивали такими темпами, что вскоре и сами поняли, что так просто нельзя… Планета сплошь была разделена на государства, ее разрывали границы, которые где тщательно охранялись, а где и просто существовали, так сказать, для проформы. Государства жили по-разному, как им казалось удобнее. Не было единства на планете. Носящие Разум не могли найти общих путей и общих идеалов. Планета истощалась буквально на глазах, ее трясло, огромные волны смывали плодородные земли, затопляли и разрушали города. Атмосфера была засорена пылью, копотью, кислотами, жгучие лучи космоса все чаще достигали ее поверхности.
Носящие разум собралась и искали Разумного решения. Сначала каждый отстаивал то, чем жила его страна до сих пор, потом стали выбирать вариант всеприемлемый. Не получалось. Стали моделировать будущее — опять не получалось. Лучшие умы, могучие ученые ломали голову — ничего не получалось… Планета все шла и шла к своей гибели, но все же жила пусть и тревожной, но бурной жизнью.