Мы больше не будем учить вас, знания наши мы спрячем в горах Тибета, но вы не дойдете до них, не войдете в наши дома и библиотеки, вы их не сможете даже увидеть. Запомни слово Шамбала и не пытайся понять его — это суть наших знаний. Мы будем здесь, среди вас и рядом с вашей планетой. Опомнитесь, вернитесь к разуму созидания, утратьте жажду вражды и разрушений, жажду власти и угнетения. Жрец, люди поймут, что вы их обманули. Придет новое учение, и вас забудут. Люди не могут жить в тупой вере во всесильных богов. Выбор должны сделать вы сами, люди, носящие разум.
Все исчезло из сознания Бена, он открыл глаза и, словно сбрасывая тяжесть прошлого, обвел глазами проплывающую под ним Африку.
— Вот это сон, — пробормотал Бен и почувствовал на себе внимательный взгляд.
Бен вздрогнул, поднял глаза и встретил взгляд глубоких, черных глаз Гона.
— Харри… ты Гон, ты бог и наш учитель, ты жив… — бессвязно вскрикнул он, пытаясь встать перед ним на колени.
— Нет, Бен, я не бог, а твой друг.
Под кораблем проплыла Африка, безбрежный океан лежал внизу, а бесконечный космос звал еще дальше и дальше…
ДЕРЕВНЯ
Собрание бурлило. Даже бабка Матрена выползла из своего дома и, потрясая тощим кулаком над черной косынкой, стала наступать на председателя.
— Тут все мои прожили, дому уж лет двести. Тут в одном хлеву знаешь сколько историй. Отсюда дед мой на войну ходил и сын мой ушел. Вон там, на погосте, вся родня лежит, акромя сына, он в Берлине упокоился. На вот, гляди…
Матрена вынула откуда-то из складок замызганный альбом и сунула его под нос председателю.
— Не дело затеяли, не дело, богопротивно это и людям не нравится, — тянула бабка, пока председатель небрежно листал альбом.
— Да, Матрена, я-то тут при чем? Сказали — будем затоплять, и точка, тут ГЭС будет, она ток даст заводу. На заводе трактора сделают. Трактор к нам в деревню придет. Пахать будем, не лошадьми, а железным трактором. За лошадью умаешься ходить, а трактор — он железный. Хлеб будет. Понимать это надо, Матрена. Чего ты мне свою родословную суешь. У многих погибли, что же теперь делать… — Председатель вытер потный лоб. — Ты, Матрена, думай, как свой скарб вытащить. Машина ждет.
— А зачем он, твой трактор, нужон?
— Как зачем? Пахать, сеять… Ты что, не доспала сегодня, что ли?
— Доспала. Я теперича много сплю. Что пахать-то будешь, ясная голова?
— Как чего, землю. Чего ты меня путаешь!
— Так ты ж ее затопишь, землю-то.
— Другая будет, туда и переселимся.
— А зачем другая? Чем тебе эта плоха? Родит хорошо, скотина обвыкла. А? Зачем на другую землю кидаться-то?
— Да говорят же тебе — электричество надо!
— А зачем? — тихо спросила Матрена, положив руки как-то по-своему: и не на животе, а как бы вкруг него, сцепив впереди костлявые, раздувшиеся пальцы.
— Чтоб трактор… — Председатель плюнул. — Да сядешь ты наконец или нет?
— Раз кричишь, сяду. А правды за тобой нету. Не согласна я землю топить с домами, кладбищем и церковью. — Матрена вырвала из рук председателя альбом и села. — Все по подсказке живешь. Марсианин ты, а не человек!
— Что, что? Какой я тебе марсианин? — председатель даже обиделся. — Ты чего мелешь, старая?
— А вот то и мелю, чтоб так землю не любить, так надо на другой планете родиться. Вроде как на Марсе. Чужой ты этой земле. Чужой. И людей ты сюда понагнал чужих, чтоб им больно не было. А нам вот больно. По сердцу своими бульдозерами поедешь. — Матрена безнадежно махнула рукой и пошла к выходу. За ней потянулась вся деревня. В дверях она оглянулась и сказала: — Не пустят они тебя, увидишь, не пустят.
Президиум оторопело смотрел вслед сгорбленным спинам. Последним в дверях скрылся дед Афанасий. Молчали… Первым встрепенулся молодой бульдозерист из бригады, что сидела в дальнем левом углу нахохлившейся кучкой.
— Хватит тебе антимонию разводить, Никанорыч. Впервой, что ли? В каждой деревне такие находятся. И вот цацкаются, и вот цацкаются. План надо делать. План.
— А тебе б побыстрее дома повалять и к Варьке.
— А заработок? Мне жить надо. Полдня уговариваем, полдня работаем. Да провалитесь вы с вашими уговорами. Как на войне надо: приказали — и вперед… Вон у меня братан в Афгане…