Выбрать главу

— Все, замотали, черт вас дери, больше нет, — чертыхнулся от души Гавр и в сердцах швырнул бесполезную железяку в скалящуюся рожу. Удар был точен, и рожа исчезла, а оружие с глухим стуком скатилось в бездну. Гавр напряг мышцы тренированного тела, готовясь к схватке. Но никого не было, рожа не появлялась, горизонт был чист и светел. Напряжение сказалось, и дрожащие ноги Гавра перестали держать его… он стал валиться на спину. Но не упал. Что-то мягко поддержало его, и он очутился в удобном кресле. Напротив сидел ухмыляющийся ромб с живыми глазами.

— Вы уже девятый и тоже с оружием. И все сначала стреляете, а потом раскаиваетесь и недоумеваете, как это произошло. Мы потеряли троих, пока не придумали вот это.

— Что это? — тупо спросил Гавр.

— Разряжатель оружия, — невинно ответил ромб и, в свою очередь, спросил: — А где вы научились так хорошо стрелять, на войне?

— Нет, у нас войны давно нет, — сказал Гавр.

— А где же тогда? — переспросил ромб.

— На стенде.

— А что такое стенд?

— Это такое устройство, где мы учимся стрелять для охоты. Как вот этот ваш разряжатель оружия.

— Так вы стреляете только на охоте? — от души удивился и обрадовался ромб.

— Мы-то да! А вот в соседней звездной системе до сих пор воюют, ответил Гавр. «Вот бы и правда настроить стендов для любителей войн», мечтательно подумал он.

МУДРЫЙ

Степняки опять загнали могутов в леса. Стычка была кровавой, много воинов лежало на снегу, ставшем похожим на пурпурное одеяло. Могуты пленили двух степняков, а своих потеряли с десяток.

Перед сражением мастера-оружейники показали князю могутов Гору новую выдумку — к стрелам приделывали перья, и они летели намного точнее, не кувыркаясь на излете. Уповали на них. Но предательство и корысть уже бродили среди лесов и полей. Степняки ударили такими же стрелами. Надежды на победу не было, князь увел своих людей. Сидели в лесу тихо, хоть и морозно было, но печей не топили — дым степняки увидят. За ослушание — голова с плеч, князь на расправу был скор.

— Князь, к тебе мастер идет, сказывает, что споро с тобой говорить надо, — доложил воевода.

— Пусть войдет, — разрешил князь.

Вошел белокурый рослый мужик. Лоб его был высок, глаза умны, руки натруженные, работные.

— Говори, — приказал князь.

— Государь, других убери, — только тебе скажу, — смело глядя на князя, произнес мастер.

— Всем вон, — зыкнул князь, — кроме отца духовного, он наша вера и посредник божий, от него секретов нету. — Все бросились из избы.

— Князь, пойдем в лес, покажу, — веско сказал невозмутимый мастер, — степным шельмам теперь конец придет.

Не мешкая, князь и отец духовный двинулись по сугробам в чащу леса.

— Смотреть, князь, отсюда способнее, дальше не ходи. Вон ту опушку леса зри внимательно. Я сейчас, не заморожу. Крикну, а покуда отдыхай, княже.

Поклонившись, мастер скрылся в ельнике. Духовный отец на всякий случай перекрестился и осенил крестом князя.

— Будь начеку, — послышалось из лесу.

Князь и духовный отец впились глазами в опушку. Вдруг над опушкой, как пчелиный рой, пронеслись десятки быстрых стрел и повтыкались в снег, как тростник на болоте.

— Не возьму в толк, чего тут хитрого, схоронил лучников дюже скрытно, числом много, ну и что? — заворчал князь, промерзая на холоде.

— Не спеши гневаться, князь, давай дождемся мастера, тогда и учини ему допрос, пусть обскажет, что к чему, растолкует, — посоветовал духовный отец.

Пришел мастер, поклонился и так и остался склоненный перед бородатыми повелителями.

— Сколько стрелков учинили стрельбу единовременную, где ты их попрятал, иль какое мудреное свойство имеет твое оружие, для нас не приметное? — строго спросил князь.

— Один всего и был стрелок-то, я только и стрелял, княже, — еще ниже сгибая спину, ответил мастер.

— Как один? — подпрыгнул князь. — Врешь, покажи.

Устройство было нехитрым, пучок стрел сразу вырывался из пустотелого кедрача и веером рассыпался в воздухе. Одни стрелы летели дальше, другие — ближе. Большую площадь утыкали стрелы.

Князь уже видел мчавшихся степняков, храпящих, оскаленных коней; конница мчалась, как черный саван смерти, и летящий им навстречу рой убийственных стрел, выпущенных из нового оружия. Степняки слетали с коней с пронзенной грудью и, как вороны на вспаханном поле, вертелись на красной земле.

Князь был доволен и горд своим умельцем.

Бросив золотой мастеру, князь задумчиво двинулся к себе в избу.

— Что скажешь, святая церковь? — обратился он к отцу духовному.

— Страшное оружие, сотни сразу убиенных. Ты прогонишь степных разбойников, завоюешь все вокруг, но оружие богопротивное, один на один борьба нам, славянам, милее и честнее — вот мой сказ, государь.

Князь шел, взвешивая виденное и обдумывая услышанное. Воевода встречал их у порога.

— За ночь помост сбей, плаху поставь, разбойников рубить будем, сказал князь. Духовный отец перекрестился.

— И то дело, пусть люди видят беспомощность врага, кровь его, страх, а то болтают злые языки о силе и непобедимости степняков, язык бы им вырвать.

Всю ночь князь ворочался, кряхтел, сны его мучили… сотни убиенных людей, и степняков и могутов, вдовы плачут, дети мрут.

Утром учинили скорую казнь. Разбойничьи головы катились с открытыми, полными ненависти и дикой злобы глазами.

Сделав свое дело, палач подошел к князю и склонился перед ним, ожидая поощрения или строгого слова.

Князь думал, потом резко встал и выкрикнул:

— И его, живо!

Перст с золотым кольцом и блестящим бриллиантом, словно луч, уперся в грудь мастеру. Голова мастера скатилась к головам разбойничьим, в глазах были слезы и удивление.

Духовный отец был изумлен, но не вступился за мастера, время было военное, спорить с князем было опасно. Народ в страхе разбежался. Шепот полз от избы к избе: князь-де ума лишился, мастера лучшего, умнейшего обезглавил.

Духовный отец заперся в келье и взывал к богу. Монахи стояли смиренно, дожидаясь решения. Дверь отворилась. Духовный отец крикнул монахам:

— Летописца ко мне, скоро.

Летописец прибежал, бухнулся на колени, целуя рясу.

— Чем кончил ты последние слова книги нашей истории? — спросил духовный отец.

— Описанием казни, святой отец.

— Какое слово начертал ты последним перед тем, как поставить точку дня того?

— Имя государя, святой отец.

— Допиши еще одно.

— Каково, отец?

— Мудрый.

— Исполню, отец.