— Хорошо, я согласен. Что тут долго думать? Пусть их охватит страх, пусть они боятся всего, пусть подозревают друг друга.
После обеда и зубоскальства по поводу Дика, приняв добрую порцию виски, троица шла по коридору. Проходя мимо каюты Дика, они остановились.
— Конрад, ты стармех, этот чертов бой закрывается от нас, двинь по двери, может, господин Дик соизволит угостить нас пивом из собственных бочек, а может, исполнит нам канкан, черт подери, — загремел кэп.
Конрад, не задумываясь ни на секунду, поднял тяжелый, как гиря, кулак и стремительно бросил его вперед. Кулак описал широкую дугу и был готов обрушиться на дверь, грозя проломить ее. Однако дверь открылась перед самым кулаком, и туша Конрада кинулась вслед за ним. Влетев в каюту, Конрад врезался лбом в лампу, вспыхнула искра, вой Конрада прорезал тишину, а в каюте запахло горелым.
Дик спал в своей кровати, сладко посапывая и пуская слюну. Ему снилось, что мама жарит бифштексы с луком и картофелем.
Подхватив Конрада, все ринулись из каюты и бросились к кают-компании.
— Надо выпить, — орал Джефф, — за спасение Конрада!
Капитан Джек дергал ручку двери кают-компании, но она не поддавалась.
— Черт возьми, заварили ее, что ли, или кто-то заперся изнутри? кричал он. — Там все наши запасы!
Отбив руки, ноги и плечи, удрученные, они разбрелись по каютам. Утром дверь тоже не поддалась, обедали в каюте капитана, проклиная все на свете.
— А где этот Дик, почему его не видно? Он сидит и смотрит телевизор, он нас просто не замечает, гордый, видите ли. Ему совсем не скучно с этой машиной, они в шахматы играют или во что-то еще. Я бы выбросил его за борт за его гордость, — возмущался огромный Конрад.
На лбу его красовался пластырь, как знак кастовой принадлежности.
— Дик, они хотят выбросить тебя в пространство, — прошептала машина.
— Что? Меня в пространство, как мусор? Выбрось этого тупицу Конрада, Сьюз!
Машина молчала, переваривая свое людское имя.
Кают-компания так и не открывалась, троица нервничала так, словно их не впускали в ночной веселящийся бар, хоть их карманы разбухли от долларов. Пользовались своими запасами, которые таяли с каждым часом. Подозрительно поглядывая друг на друга, троица стала запирать двери своих кают и подкарауливать друг друга у кают-компании. Начались мелкие раздоры. Одни требовали вскрыть проклятую дверь хоть резаком, другие настаивали плюнуть на нее, что они и делали, отполировав пол около дверей до блеска, в котором отражались их угрюмые физиономии.
Дик блаженствовал. «Сьюз», теперь он ее иначе и не называл, устраивала ему концерты, показывала фильмы, пела песни, она болтала днями напролет. «Сьюз» кормила и поила Дика, доставая все из-за закрытых дверей кают-компании.
Электроника корабля работала безотказно. «Сьюз» заботилась об этом.
— Кэп, заклинило правую батарею, я запросил компьютер. Ответ таков, что надо лезть наружу.
— Валяй, Конрад, проветрись, — угрюмо приказал Джек.
Конрад открыл выходной люк, выполз из корабля, надел ранец и поплыл к батарее.
Джек следил за Конрадом, и ему тоже захотелось хоть на несколько минут покинуть ставший тюрьмой корабль. Он вошел в шлюзовую камеру, задраил люк и взглянул в иллюминатор. От неожиданности он выпучил глаза. Конрад выписывал петли, стараясь уйти от шаровой молнии, гнавшейся за ним по пятам. Казалось, она вот-вот вцепится ему в спину, и тогда Конраду конец.
Джек облегченно вздохнул: Конрад уже уцепился за поручень, сквозь стекло гермошлема были видны его безумные глаза. Молния метнулась, и вместо лица на Джека смотрела черная дыра. То, что было Конрадом, отделилось от корабля и медленно пропало среди звезд.
Джек и Джефф ошарашенно смотрели в иллюминаторы. Первым опомнился кэп, он взвыл и хотел выбраться из шлюзовой камеры. Но не тут-то было, люк не тронулся с места. Джек колотил по нему кулаками, разбив их в кровь ничего не вышло.
Джек спиной почувствовал опасность; он оглянулся, посмотрел в иллюминатор и похолодел. Железная рука внешнего манипулятора открывала внешний люк. Джек вцепился в него руками, стараясь удержать, но железные мускулы были сильнее… Джека не стало.
Джефф закрылся в каюте. Он сходил с ума. Из каюты слышались бессвязные крики о Шотландии, о величии острова, потом крики затихли.
Дик стал хозяином корабля. Он важно перешел в кают-компанию и занял место капитана. Через два часа он не узнавал себя и искал собутыльника. По кораблю разносилась пьяная брань и крики:
— Кто здесь кэп? Я! Кто здесь стармех? Я! Кто здесь флаг-штурман, радист? Я! Кто здесь Дик? Я, я, я… — пьяно буянил он, швыряя бокалы в стены.
Заснул он прямо в кресле, сквозь храп и сопение прорывались бессвязные слова.
«Сьюз» внимательно слушала.
— Ей, видно, понравилось нас убивать, железная садистка, а не баба, шептал он. — Так она и меня где-нибудь прихлопнет, надо ее… отключить, и тогда я один хозяин на корабле…
«Нет предела подлости», — решила «Сьюз».
Дик так и не проснулся.
ПОПЫТКА
Белый дворец города строился долго, но он стоил того. Каждый камень, возвышающий его над землей, придавал ему сходство с птицей, приготовившейся вот-вот взлететь и скрыться в облаках. Дворец словно парил в утренней дымке, плыл по вечной дороге. Как это удавалось, не понимал никто, строители делали то, что им велел Великий Архитектор. Пришелец руководил работами, храня в себе общий план и замысел, представляя только в себе хитрые и красивые рисунки, делающие мрамор по-настоящему живым и воздушным. Лишь Джураб и его два помощника давно поняли пришельца, и, когда они нарисовали образ будущего дворца несколько по-своему, он был несказанно удивлен и обрадован — его помощники внесли в архитектуру дворца много народных узоров, легенд, сказаний. Пришелец стал верить в дело своих рук и талант народа. Дворец был построен, город процветал, слава о дворце, о его неземной красоте разнеслась по всему свету, со всех сторон шли странники, унося славу города все дальше и дальше. Шли купцы, несли товары, оружие, украшения, ткани, книги, культуру. Раджиб, сын Джураба, был очень смышленым, он сдружился с Гором и рассказывал ему о нуждах народа, о жизни, о происходящих событиях. Много раз хотел Гор своими знаниями, умением и рассудком помочь им, но главная заповедь гласила — не вмешиваться в чужую жизнь, жить они должны по-своему, иначе лишится Вселенная многообразия жизни, не будет ей развития. Гор так и делал. Но…
Приходили варвары, пытались завоевать город, разрушить его стены, стереть с лица земли его красоту. Они кидали в него кувшины с горючими смолами, долбили его стены огромными бревнами, закованными в железо, надолго окружали город, лишая его воды и пищи. Умирали взрослые и дети. Гор страдал, но вмешиваться не мог. После очередной осады умер отец Раджиба, и Гор не выдержал, он решил чуть-чуть помочь несчастным обладателям города неземной красоты, живущим среди варваров, хотел сохранить вечный памятник красоты и таланта народа. Он научил жителей города медицине, научил хирургии, научил бороться с чумой и холерой. Рядом с городом была река, но во время осады город лишался воды, и голод уступал место жажде, от которой сходили с ума и гибли прежде всего дети. Гор долго колебался, прежде чем нарушить заповедь еще раз, но все-таки решился и тайно построил под землей водопровод, ловко и незаметно запрятав трубы в склоне горы. Теперь из расселины скалы бил родничок, жители молились на это чудо, приписав его храму и доброму богу, покровительствующему им и городу. Не страшны теперь осады, не страшны варвары. Не знали жители, что там, под горой, в ее толще, работают насосы, что в соседней горе есть тайный ход, ведущий к небольшому каменному кубу, в котором кипела вечная энергия — урановый котел мог работать многие тысячелетия, а графитовые стержни сдерживали огромную силу, не давая ей вырваться наружу, выйти из повиновения Гора. Исправно работала атомная электростанция. Шли годы, город расцветал еще больше. Он стал непобедимым. Захлебывались в злобе соседи, зависть и подлость жили рядом. Всадники на низкорослых конях все чаще и чаще показывались у стен города, крича на непонятном, гортанном языке, злобно сверкая глазами из-под мохнатых шапок и пуская горящие стрелы. А потом пришла беда — тысячи всадников окружили город, они спешились и с яростью фанатиков кидались на стены города, облепив их, как мухи сладкий шербет. Но город стоял, мужественно защищая своих людей, охлаждая пыл завоевателей. Дивились мужеству горожан степняки, но их коварство было безграничным, опыт разрушений был большим. Приказал хан перекопать все вокруг города в поисках источника воды, чтобы жаждой победить непобедимых. Работа закипела, нашли чужаки трубы, подивились простоте и мудрости, но недолго. Добрались по трубам и до горы, разрушили и ее твердыню, уставились на диковинные предметы, жужжащие, как мухи, и поднимающие воду снизу вверх и бросающие ее в город. Долго стреляли в них стрелами, кололи пиками — отлетали стрелы, ломались пики. Тогда порешили задушить дрожащего от натуги ненасытного зверя, пьющего воду. Не получилось. Стали бить камнями, неистово круша каменного зверя. Один из ударов пришелся в сердце горы — стержни графита упали, взрыв окутал все вокруг, уничтожив завоевателей и город. Первый атомный взрыв взвился над планетой. С тех пор никто не даровал людям знаний, они их добывали сами, они сами сделали ядерный реактор и атомную бомбу. А потом уничтожили Хиросиму и Нагасаки.