— Вероятно, все порабощенные стихи грубы, жестоки, буйны и столь же бессмысленны, — поспешил заметить Алекс с видом хорошо усвоенного урока.
— О, нет, — стражник покачал головой. — Многие темные стихии коварны, даже хитры.
— Не может быть! — Алекс недоверчиво взглянул в глаза стражника, желая распознать в них шутку, но убедился — такие глаза говорят правду. — Я надеюсь, существуют способы распознать их, вскрыть их замысел и предотвратить их коварство?
— К сожалению — нет. Эти стихии безлики, живое существо не распознает их, не почует. Они умеют проникать в душу человека, они манят и зовут в гиблые места — трясины болот, непроходимые заросли, пропасти, пески… И живое существо погибает, часто не оставив о себе ни малейшего следа.
— Но существуют же симптомы, предвестники нападения темных стихий?
— Страх.
— Ну, конечно! Я обязан был и сам догадаться.
— Нет-нет, не просто страх, а безотчетный страх, некое волнение, неизъяснимое предчувствие. Например, внезапное непреодолимое отвращение к паукам, змеем… Человек в панике бежит, желая уйти, спрятаться. Его воля расслаблена, он подавлен, теряет ощущение реальности и вот он в ловушке, а за этим следует гибель… как тебе такое коварство Алекс?
— О, да, мило — ничего не скажешь! Вы меня очень успокоили. Возможно, жертвами темных стихий на Земле становятся многие тысячи, и это ужасно.
— Таков закон Гагтунгра — превращение всех в жертвы. Но светлые силы не бездействуют, они трудятся над преобразованием темных стихий и отчасти превращают их во благо. Светлые стихии упорно противостоят темным. Вспомни живое журчание рек, ветер, целующий землю, ласкающий траву, цветы. Человек светлым стихиям уж совсем не безразличен: их отношение к каждому из нас определяется отношением каждого к Природе. О, если б люди понимали это их свойство и отнеслись бы к ним, проявив хотя бы доброту и внимание, какой дивной любовью, весельем и радостью ответили бы они им! И еще, во главе светлых стихий стоит Великая Мать всех стихий. Она любит, слышит и понимает всех — каждого зверя, птицу, человека, дерево, траву, каждую волну рек, озер, морей. Не оскудевает ее добро и любовь. И скорбит она и тоскует о падших, о темных, злых, но прощает всех и любит всех.
— Но, возможно, существует способ справиться с темными стихиями?
— Да, существует. Он очень прост и труден одновременно. Но все, кто находятся в высших слоях, давно преодолели этот путь. Необходимо лишь открыть свое сердце и с радостью принять в него тот свет, те неизмеримые благости, то тепло, что дает Природа и быть всего лишь благодарным ей за все. Вот и все!
— И темные стихии будут уничтожены?
— Нет же. Ты ничего не понял, они преобразуются в светлые.
— А!
— А пока в темных мирах тебя будут встречать только темные стихии. Я предупредил тебя и, возможно, спас.
— Спасибо. Однако мне нужно идти, проникнуть в открывшуюся темную щель, предотвратить наглый грабеж сиайры… в общем — спасти человечество и вернуться, — бодро, с иронией но и с долей грусти в голосе сказал Алекс.
— Только и всего? — подхватил иронию стражник. — А если серьезно — удачи тебе, Алекс! Кстати, меня зовут Ратмир.
Они снова стояли у самой кромки тьмы, ползущей из образовавшейся дыры, откуда доносились голоса, шепот, непонятные шорохи и звуки, которые сильно возбуждали воображение Алекса. Ратмир и Алекс пожали друг другу руки.
— Все к лучшему! — сказал Алекс и шагнул во тьму.
Тоска великой покинутости
Пройдя несколько шагов, Алекс остановился, давая себе возможность осмотреться. Он затаил дыхание, в сердце его предательски заползла тревога и не желала убираться вон. Вокруг царствовал сумрак, граничащий с ночью, все было призрачно и тихо, как в ветхом, давно заброшенном подвале. Почва слабо фосфоресцировала у него под ногами, создавая впечатление зыбкости и ненадежности. Грубые мелкие растения излучали тусклый, мутный неоновый свет, который медленно перетекал внутри них при малейшем движении. Багровые капли, чем-то отдаленно напоминающие земные ягоды, редкими пятнами покрывали растения и почву. Благодаря светящимся скалам, ландшафт не лишен был своеобразной мрачной красоты. Этот свет отдаленно напоминал фиолетовый.