— А эти негры и прочие… они, что, живут в этой башне?
— Вряд ли. Иначе бы они так не прятались и всех встречных-поперечных не стреляли. Скорее всего, они хотят что-то оттуда забрать. А, может, и саму башню себе отжать. Но, в любом случае, пересекаться с ними еще раз у меня нет никакого желания. Поэтому сейчас мы уходим чуть в сторону, а завтра повернем и выйдем к башне с другой стороны.
— А мы не попадем туда как раз в самый разгар разборок? Может, как раз лучше побыстрее дойти до башни?
— Нет, не лучше. Тут вот какой расклад: за нами сейчас идет довольно большой отряд. На протяжении двух дней наши маршруты совпадали, значит, они могут предположить, что мы идем туда же, куда и они. Мы их обнаружили и, если дойдем до башни первыми, они потеряют преимущество внезапности. Толковый командир, который хочет соблюсти секретность, вполне может отрядить трех-четырех человек, которые пойдут в ускоренном темпе, чтобы нас перехватить. Нам идти с ребенком еще примерно полтора-два дня. Бегать по лесу тяжко, сама ведь почувствовала. Да и ноги переломать можно, тогда вообще амбец. Да и Тэген наверняка не выдержит темпа. Ты тоже вряд ли сможешь два дня бежать с девочкой на руках. И я не возьмусь. Кроме того, бегущий человек оставляет много следов, сильно шумит, а сам при этом ничего не слышит. Так что, если пойдем прямо на башню, перехват у них вполне может получиться. Нет, мы сделаем крюк, пойдем в посильном режиме, без погонь и перестрелок. Главное — мы должны дойти до места целыми. А там будем по обстоятельствам определяться, что делать дальше.
Галка помолчала, подумала и, хоть и неохотно, согласилась.
По мере движения, лес немного поменялся. Он стал суше, почва под ногами стала тверже, но идти легче не стало. Приходилось то продираться через кусты, то перелезать через завалы, а то вообще искать обход. Так что когда Серж объявил очередной привал, все были этому рады. Даже он сам.
Он прислонился к стволу сосны рядом с Галей и достал фляжку. Отхлебнул и передал ей. Она тоже сделала пару глотков, дала напиться девочке.
— Надо сегодня пройти еще столько же. Как минимум. Ты как?
— Не боись, бывало и круче.
Галка с вызовом посмотрела на наглеца, посмевшего усомниться в ее силах.
— Ты не дергайся, никто на твою девичью гордость не покушается. Мне нужно точно знать твои возможности.
Каратистка насколько быстро вспыхнула, настолько же быстро и угасла.
— Возможностей у меня хватает. Еще бы возможность сполоснуться организовать — можно хоть сутки без перерыва топать.
— А Тэген?
— Эта коза еще нас с тобой обскачет! Прыгает по кустам, на ходу какую-то траву объедает. Увижу, что уставать начала, скажу. Ну что, идем дальше?
— Пошли.
На обед остановились около очередного крошечного озерца. В поперечнике — и сотни метров не будет.
— Ну что, русалка, иди, плещись, пока я паек делю, — великодушно разрешил Сергей.
Галка не заставила себя дважды упрашивать. Уже из кустов, раздеваясь, крикнула:
— Только чур не подглядывать!
— Вот только подглядывать мне еще не хватало.
Эту фразу Серж пробурчал себе под нос, вслух говорить не решился. Кто ж знает эту сумасшедшую девчонку. Еще решит, что он ею пренебрегает. Выдал Тэген бинокль, показал, как пользоваться, вызвав неописуемый восторг. Жестами объяснил, что нужно караулить периметр. Та, кивнув, умчалась.
Он посмотрел вслед девочке и вдруг поймал себя на том, что всерьез, нешуточно беспокоится за нее. За последние несколько лет он привык быть одиночкой. Ни от кого не зависеть, ни на кого не надеяться. Он не сближался с людьми, не обременял себя обязательствами кроме деловых. А тут вдруг ни с того ни с сего на него свалились женщина и ребенок. Правда, женщина была вполне самостоятельной и опеки не требовала. Более того — за попытку опекать могла и пришибить. Ребенок тоже был далеко не комнатным растением. Но вот только он вдруг ощутил себя ответственным за них. Уже давно, с тех пор, как ушла жена, он отвечал только за себя. А тут… как говорится, шок — это по-нашему.
Не успел Серж оправиться от одного морального потрясения, как на него обрушилось следующее: кусты, отделяющие его от озерка, раздвинулись и перед ним оказалась девушка, одетая лишь в доходящую до середины бедра белую куртку-уваги, затянутую на талии черным оби, открывающую сильные и весьма стройные ноги. Влажные темно-русые волнистые волосы падали на грудь, обрамляя показавшееся вдруг удивительно миловидным лицо. И это та самая квадратно-гнездовая джинсово-кожанаяоторва?