— Что, Клаус, нравится машинка?
— Не то слово, Ойген! Да я… Да на ней… Да это же…
— Вижу, вижу. Не переживай, это наш трофей, никому не отдам. Но придется тогда выезжать на нем патрулировать сибирский тракт, иначе Сотников его в Сибирь заставит перегнать.
— О чем речь, Ойген! Да я всю Зусулку на нем патрулировать буду!
— Ладно, договоримся. Давай, пока что, запрем ворота изнутри на всякий случай. А ты полезай с пулеметом на чердак, покарауль окрестности. Да и там тоже пошукать стоит. Помнится, год назад я на таком же чердаке мешок патронов нашел.
— Jawohl!
Клаус, сияя от восторга и не умея иначе выразить свои чувства, лихо отдал честь, щелкнул каблуками берцев и полетел выполнять распоряжение. Вскоре с чердака уже спускали футляр с помповым ружьем и мешок патронов, а Женя подошел к Зеуде.
— Я вижу, ты доволен содержимым склада.
— Да, Юджин. Это большое богатство. Но ты, я вижу, тоже что-то нашел.
— Да. В той половине дома стоит бронированный автомобиль. Не думаю, что ты сможешь его использовать для вспашки полей или постройки домов. В качестве своей доли я хочу забрать его и все полагающиеся к нему принадлежности. Этот дом и все прочее, что в нем есть остаются во владении Гуджи. Так же, как и земли на половину дня пути отсюда. Я думаю, это будет справедливо.
Тут Зеуде вдруг резко превратился из бедного вождя бедного племени в богатого и тороватого собственника.
— Те вещи, которые ты дал нам в форте тоже пойдут в счет твоей машины.
— Это еще почему? Это мои вещи, и я дал их тебе на время. Время вышло. Вот ружье, которое нашли на чердаке твоего дома, оно твое. И патроны тоже. А винтовки я тебе не отдам.
— Но…
Зеуде принялся было придумывать аргументы, но был безжалостно остановлен.
— Ты знаешь, я всегда держу слово. Но еще я никогда не веду дел с обманщиками. Если ты, Зеуде, попытаешься меня надуть, я придумаю, как испортить жизнь тебе и твоему роду.
Эфиоп скроил такую рожу, как будто у него только что отняли последний кусок хлеба. Куда там евреям, эфиопы дадут им сто очков форы в умении торговаться.
— Не пытайся меня разжалобить, Зеуде. Ты получил больше, чем достаточно.
Их разговор прервала автоматная очередь.
— Этот дом и все его содержимое объявляется собственностью короля Аддис-Абебы. Я даю две минуты на то, чтобы покинуть его с пустыми руками и тогда я сохраню вам жизнь.
Голос раздавался откуда-то из дальних кустов. Оба-на! Появились претенденты на броневичок! Так шиш им!
Половина эфиопов бродили по локалке, разглядывая свалившееся на них богатство, а вторая половина во главе с вождем пулей к ним присоединились. Туда же заскочили и Женя с Григорьевым.
— Иваныч, свяжись с группой поддержки и с фортом. Пусть ребята делятся на пары и заходят этим крокодилам с флангов. Фима же наверняка со своим луком? У него есть прекрасная возможность поиграть в индейцев.
Сержант схватился за рацию.
— Клаус, что видно сверху?
— Я вижу троих, они на границе леса, в двухстах метрах. Скорее всего, есть еще кто-то.
— Подожди, пока не начнут двигаться к дому.
— Зеуде, кто у тебя лучший стрелок?
— Вот он, Алему. — вождь указал на молодого парня с винтовкой в руке.
— На чердак ко второму окну, нужно следить за подступами.
Хорошо, что догадался изнутри запереть ворота. Есть только один вход, и его можно будет контролировать. Плохо, что нет окон, обзор только на две стороны. Надо дверь открыть и навалить какой-никакой заслон. Хоть ту же лавку поперек прохода.
— Зеуде, давай строить оборону, если не хочешь потерять все свое барахло.
Вчетвером подтащили лавку к двери и положили на бок. Поверх накидали мешки с крупой и сахаром. Не особо хорошо, но все же хоть какая-то защита. Григорьев отложил в сторону штуцер и взялся за винтовку. Проверил магазин, снял чехол с оптического прицела. Лег за баррикаду, рядом разложил запасные обоймы. Женя приготовил свой «SturmGewehr», достал из рюкзака и распихал по карманам магазины, расстегнул кобуру и проверил, как вынимается «Люгер». Иваныч будет отстреливать дальние цели, а он — работать по ближним.