Снова раздался крик из леса:
— Вы не подчинились требованиям короля! Вы все будете убиты!
Тут только Женя сообразил: раз обращаются на амхарском, значит думают, что локалку захватили эфиопы. Значит, о нем ничего не известно и эта толпа просто шла мимо и прибежала на выстрелы. Что ж, для них будет хороший сюрприз.
— Зеуде, скажи своему Алему, пусть стреляет в каждого, кого увидит на поляне.
— Да, Юджин.
— Теперь поищи среди вещей зеркала. Нам нужно видеть стены, чтобы никто незаметно не подкрался.
— Командир, они пошли, — раздался в гарнитуре голос Клауса.
— Отлично. Как отойдут от леса метров на пятьдесят, вали всех.
Через полминуты с чердака раздались короткие пулеметные очереди, а со стороны леса — крики умирающих. Одновременно с этим сухо треснула винтовка Алему, затем еще раз. Раздался еще один крик.
— Минус два, — доложил Клаус.
— Один враг мертв — крикнул с чердака эфиоп.
Из леса больше никто не выходил, зато вокруг засвистели пули. Пробить толстую бревенчатую стену они не могли, но густо втыкались вокруг окошек.
— Клаус, отодвинься пока от окна, смотри сбоку, а то еще зацепит ненароком.
— Понял.
Зашипела рация. Гриша Смыков.
— Командир, мы с Фимой на позиции, Илья и Жора будут на месте через пять минут.
— Принял. Начинайте, не ждите. Пусть Фима оторвется со своим луком, ты его пострахуй, да посмотри, чтобы не увлекался. На поляну к локалке не выходите, чтобы мы сами вас не подстрелили.
— Добро.
Подошел Зеуде, притащил поднос из нержавейки. Женя осторожно высунул его слева, оглядел правую часть стены, затем перешел на другую сторону проема, осмотрел левую. Все пока чисто. Зашевелился Григорьев.
— Ну-ка не мешайте, вот и мне пришла очередь пострелять.
Он приложился к винтовке, несколько секунд целился, затем выстрелил. В кустах напротив двери со стоном осел человек.
— Нефиг на нас в бинокль пялиться, — заявил Иваныч.
Несколько минут все было тихо и Женя начал беспокоиться. Одна стена была слепой. Подойдут вплотную, закинут в дверь гранату — и привет. Но и светиться в дверях тоже не стоило. Наверняка кто-нибудь сидит и наблюдает. Пришлось идти на хитрость. Зеуде, стоя с одной стороны дверного проема, высунул поднос, а Женя, с другой стороны, в него заглянул. Чисто. Поменялись местами. Так и есть, не зря беспокоился. Вдоль стены крадется человек. Медлить нельзя, и с автоматом не сунешься. Женя достал из кобуры «люгер». Стараясь не слишком светиться, он высунул руку из проема и наугад трижды выстрелил. В ответ раздался крик. Он снова спрятался за стену и тут же в проем, в то место, где он только что стоял, влетела пуля и ударилась в противоположную стенку, куда-то в содержимое стеллажа с барахлом. Григорьев отработал четко: три выстрела подряд, и где-то в лесу раздался вскрик. Женя рискнул высунуться наружу. Подстреленный им эфиоп пытался отползти за угол, но не успел. На таком расстоянии Женя мог попасть в цель с закрытыми глазами. Один выстрел в голову, и враг отползался.
Сколько же их всего? Пятеро убито. Еще один не то убит, не то ранен. Это немало. Помнится, Бероев рассказывал, что во время операции «рассвет» потеряли двоих убитыми и считали это чрезмерными потерями. А тут за короткое время пятеро. И еще есть две пары прикрытия, они тоже без дела не сидят. Кстати, самое время спросить, как у них дела. Там более, что стрельба в лесу начала стихать.
— Гриша, что у вас?
— Двое холодненьких. Даже не успели понять, откуда что к ним прилетело.
— Отлично. Проверьте лес напротив двери. Там может оставаться подранок.
— Сейчас сделаем.
— Илья, как дела?
— Погоди чуток, — прогудел тот.
Через минуту простучало несколько очередей и одиночных выстрелов.
— Минус два, — пробасил кузнец.
Это сколько уже? Получается, девять трупов и один раненый. А сколько их всего?
— Гриша, вы там подранка, если брыкаться не будет, постарайтесь живьем взять.
— Без проблем. Вон он, сам уже руки кверху тянет. Не стреляйте, сейчас к вам выйдем.
— Хорошо, давайте.
И по-амхарски:
Зеуде, давай отбой своему стрелку, вроде бы все кончилось.
В это время на востоке, несколько поодаль, грохнул ружейный выстрел. Тут же простучало несколько автоматных очередей, перемежающихся с частой пистолетной стрельбой. Еще один ружейный — и опять тишина. Женя включил рацию.