– Это все очень странно… – отозвалась я, листая список контактов.
Надо позвонить и успокоить маму…
Теряев внимательно следил за дорогой, углубившись в свои мысли.
Я звонила родителям, а по второй линии истерично пробивался Димка.
– Алло?
– Ты в порядке? Здесь в аэропорту такое творится! Ты жива! Черт, вспоминая твою везучесть… Саша, думал, что потерял тебя…
– Нет, со мной все хорошо…
– Честно? Ты где? Тебя встретить?
– Нет, не надо. Олег Павлович везет меня домой…
На том конце воцарилась тишина.
– Что ж… ладно, – Димка едва скрывал раздражение, – береги себя… – он отключился прежде, чем я успела с ним попрощаться.
Теряев, что казалось, не замечал ничего вокруг, произнес:
– Он волнуется?..
– Угу.
– Думает, есть надежда?
Я удивленно взглянула на Теряева.
– Ну? Так есть? – не унимался он.
– Не думаю, что это вас касается…
– Да? – он хмыкнул, усмехнувшись каким-то своим мыслям, – ты мне ничего не расскажешь, верно?
– А разве я много узнала от вас?
– Ты мне казалась робкой, – почти раздосадовано сказал он.
– А теперь осмелела, – задиристо отозвалась я, взглянув на Теряева.
– Мне нравится, – сообщил он, гипнотизируя меня взглядом.
Я снова смущенно отвернулась. Выгляжу, наверное, ужасно. И осмелела не настолько, чтобы открыто кокетничать с Теряевым. Хотя, признаться, я уже переступила некую черту. Там, на пароме.
Юлька начала мучить меня смсками. И я почти два часа пути стыдила ее безразличием, по поводу нападения.
Олег остановил на заправке.
Я освежилась в местном туалете, и вернулась к Теряеву, который уже успел заказать кофе и какие-то булочки в кафе.
Мы сели за крошечный столик друг напротив друга, и я вдруг осознала, что почти привыкла к нему.
– Твой кофе, – улыбнулся мужчина.
– Спасибо.
Вот и весь разговор.
Я все думала, может ли быть нападение в номере и взрыв самолета совпадением? И если да, то кто цель?
– Перестань все время думать об этом, – нарушил ход моих мыслей Теряев, когда мы вернулись в машину.
– О чем?
– Выражение твоего лица говорит само за себя. Убийство Остроухова, нападение, взрыв. У тебя голова, наверное, идет кругом. Но пойми, простое стечение обстоятельств, эти события никак не связаны между собой…
– Я почти уверена, что связаны, – жалко отозвалась я.
Он засмеялся в ответ.
– Выпей свои таблетки, – напомнил Олег, – Как мне тебя развлечь?
– Не надо меня развлекать… – хмуро буркнула я, распаковывая таблетку.
– Надо найти, где переночевать, – помолчав, протянул он.
Я внутренне сжалась. Что это может означать? Я ведь полностью в его власти…
Теряев остановил машину в первой попавшейся придорожной гостинице, и отправил меня погулять, пока платил за ночевку. Мне не нравилось, что он за меня платит, это не правильно. Но все мои протесты наталкивались на стену. Теряев был непреклонен.
Олег вручил мне ключ, пожелал спокойной ночи и скрылся за соседней дверью.
Я с опаской вошла в незнакомую комнату. С некоторых пор я стала бояться гостиничных номеров.
Удивительно, каким длинным может быть один день!
Я приняла душ, и едва голова коснулась подушки, уснула.
Я проснулась за секунду до телефонного звонка Теряева.
– Доброе утро, – едва я подняла трубку, сказал он, – жду тебя через час в кафе напротив. Будем завтракать.
– Хорошо…
Но прошло менее двадцати минут, когда в мою дверь постучали. Я испугалась.
– Кто там?
– Саша, это я.
Теряев?
Я поспешно распахнула дверь.
– Что-то случилось?
– Нет… – протянул он, взглянув мне в лицо, – позавтракаем в пути, надо спешить. Одевайся.
Я спохватилась, что все еще в халате.
– Да, конечно…
Собралась молниеносно, и когда, с чемоданами наперевес, шагнула к двери, услышала голоса.
С кем может говорить Теряев в этой забегаловке?
Я распахнула дверь и удивленно замерла, когда Олег вскинул руку в предупреждающем жесте: «Не двигайся!».
Я так и замерла, в дверном проеме, взирая на Олега.
На лице моего босса застыла такая всепоглощающая ненависть, что мне стало страшно.